«Какая она красивая и воодушевленная, когда играет. И меня не сторонится как будто», — слушая ее, думал Вашенцев.
— Ну, вы готовьтесь к походу, — напомнил он еще раз, выходя в прихожую одеваться.
— А как же, обязательно, — пообещала Надя. — Только не подвела бы погода, Олег Викторович.
— Прикажем, чтобы не подводила, — улыбнулся Вашенцев.
Домой он уходил необыкновенно бодрым. Тайный сговор с Надей словно перенес его в другой мир, веселый, радужный и в то же время беспокойный. Ему казалось, что он взобрался,на высокую гору и теперь пытается пройти по трудному, обрывистому карнизу, где на каждом шагу можно оступиться и загреметь вниз, в пропасть. «Но почему в пропасть? Я же просто посидел, послушал музыку. А сходить на лыжах в предгорье пообещал ради нее же, Нади. И вообще, разве плохо быть поближе к Забелиным? Совсем не плохо. И отношение самого Андрея Николаевича мне вовсе не безразлично».
Эти мысли покинули Вашенцева лишь дома, когда, переступив порог, он увидел обеспокоенных соседей и услышал целую кучу упреков:
— Куда же вы пропали, Олег Викторович? Ждем, разыскиваем по телефону.
— Нехорошо, нехорошо, Олег Викторович!
— Да понимаете, встретил кое-кого, заговорился. Настроение у всех праздничное, веселое.
— А я звонил в дивизион. — Корзун неторопливо посадил на горбатый нос очки в мощной роговой оправе. — Всех дежурных всполошил. Нет, говорят, и все.
— Верно, не дошел, — признался Вашенцев. — А нужно было. Есть дела серьезные. — Подумав, прибавил нехотя: — С Красиковым каша заварилась. Есть у меня такой. Ох и фигура, должен сказать!..
Корзун снял очки, сощурился и надел снова.
— Красиков? Стойте, стойте. Ну да, правильно, он самый, — вспомнил вдруг Корзун. — Интересное совпадение!
Светлана Ивановна не вытерпела, взяла обоих мужчин под руки и потянула в комнату, где на широком круглом столе среди разных закусок уже стояли графин с водкой и бутылка шампанского.
Дети, мальчик и девочка, такие же круглолицые и веснушчатые, как мать, в одинаковых желтых пижамках сидели на полу под елкой и что-то строили из ярких деревянных кубиков. Вашенцев повернул было к ним, но Светлана Ивановна не пустила его.
— Потом, потом, Олег Викторович, — сказала она строго. — А сейчас немедленно за стол.
Вашенцев сел рядом с хозяином и, пока тот наливал из графина, спросил его:
— Так что же у вас с Красиковым, расскажите?
— С Красиковым-то? — переспросил Корзун. — Да ничего особенного, так... ерунда. Вот выпьем лучше давайте за все хорошее в новом году. — Он поднял рюмку, и они чокнулись.
— Нет, уж вы не томите, — попросил Вашенцев настойчиво. — Нельзя же так... с намеками.
— Ну что ты в самом деле, — метнув на мужа сердитый взгляд, сказала Светлана Ивановна. — Начал — так договаривай.
И Корзун рассказал, что два дня назад, во время проверки контрольной работы, он обнаружил в тетради Красикова весьма любопытный листок с пессимистическими излияниями.
— Стихи какие-нибудь? — предположил Вашенцев.
— Нет, не стихи, — покачал головой Корзун. — Совсем другое. А впрочем, я покажу вам завтра по секрету.
— Почему по секрету? — удивился Вашенцев. — Вы передать мне должны.
— А вот насчет передать... не знаю, — усомнился Корзун. — Не смогу, наверное. Не имею на то поручения от автора. Все произошло, так сказать, чисто случайно.
Вашенцев удивленно смотрел на Корзуна, не понимая, всерьез он говорит или притворяется. И, убедившись, что он говорит вполне серьезно, отодвинул рюмку.
Светлана Ивановна снова бросила сердитый взгляд на мужа, как бы говоря ему: «Ох, и дернуло тебя, завести разговор об этом Красикове! Не мог уж подождать, когда пройдет праздник». Корзун и сам теперь понимал, что сделал непростительную ошибку, и уже старался исправить ее, предлагая поговорить о Красикове потом, после ужина или завтра.
— Не доверяете, значит? — обиделся Вашенцев. — Вот уж этого я не ожидал.
— Да что вы говорите, Олег Викторович, — мягко возразил Корзун, — я же без умысла. Я просто не имею никаких на это оснований.
— Вот, вот. Вы без умысла, без оснований. А Красиков пользуется этим. Он еще такое нам преподнесет, батенька, похлеще Саввушкина.
— Не знаю, преподнесет или нет, только на меня вы зря обижаетесь. Ну посудите сами: курсант сдал тетрадь с контрольной работой и в ней совершенно случайно...
— Случайно... — с усмешкой развел руками Вашенцев. — Да как вы можете говорить такое, дорогой Владимир Семенович? С Крупениным вы заодно, что ли? Это он меня такими разговорами каждый день потчует.
— А что Крупенин? Крупенин хороший командир, — сказал Корзун чистосердечно. — Даже очень. По- моему, таких командиров батарей, как он, у нас еще не было.
— Верно, таких не было, — скривил губы Вашенцев. Но Корзун, не заметив иронии, продолжал:
— У него и знания техники глубокие, и опыт работы на ней приличный. И в учебные процессы он вникает довольно активно.
— Во все вникает, — сердито мотнул головой Вашенцев. — Только своими делами не занимается.
— Ну, этого я не знаю, — пожал плечами Корзун. — А человек он все-таки думающий и беспокойный. У него свои взгляды, свои убеждения. С майором Шевкуном он все спорит об организации учебы. Да и меня расшевелил с оборудованием лаборатории. Не хватает у нас рабочих мест для курсантов, это факт.
— Так что же, вы сами разве на кафедре не думали об этом?
— Да как сказать. Думали, конечно. Потом примирились: ладно, дескать, в других училищах и того хуже. А теперь вот расстроил он меня, ваш Крупенин. И так расстроил, что не могу успокоиться, Олег Викторович. И простить себе благодушия не могу.
Вашенцев опять с усмешкой посмотрел на соседа.
— Значит, Крупенин самым умным оказался? Ерунда это, Владимир Семенович. Да будь в достатке оборудования, разве не сделали бы так, чтобы каждый курсант имел рабочее место? Сделали бы. Уверен. И сделаете.
— Конечно, сделаем, — согласился Корзун. — Но Крупенин уже теперь добился бы этого.
— Чепуха, — почти выкрикнул Вашенцев. — Крупенин дисциплину поставить в батарее не может. А то... он бы добился.
— Как хотите, но мне он урок хороший преподал, отрицать не буду.
— Ну тешьтесь-тешьтесь, — сказал Вашенцев. — Только сочинение Красикова вы все же отдайте мне. Договорились?
Корзун попытался было снова объяснить неловкость своего положения, но, встретив проникновенный взгляд Светланы Ивановны, сразу же сдался:
— Все, все. Передам завтра же.
— Вот и правильно! — Вашенцев встал, с особенным уважением поцеловал руку у хозяйки, первым поднял рюмку: — Ну, за все, значит, хорошее.
— И за то, чтобы вы, Олег Викторович, поскорей привезли семью, — прибавила, улыбаясь, Светлана Ивановна.
— Да, да, Олег Викторович, за встречу с вашей семьей!
Вашенцев постоял секунду, другую, поглядывая на переливающуюся через рюмку водку, и, не сказав больше ни слова, выпил.
9
В первом взводе проходили строевые занятия.
