— Ты что здесь делаешь-то?
— Что делаю? Новый проект, мать его так, запускаю.
— Какой проект?
— Да заказал мне Вавилов, понимаешь…
— Вавилов? Я вчера у него был…
— Знаю, сообщили уже… Ты там контракт с ним заключил?
— Заключил.
— Отлично. Может, долг мне отдашь?
Толик удивился. Он был должен Роману уже несколько лет, но тот никогда не напоминал Бояну о деньгах, зная, что Толик очень дорожит хорошими отношениями между ними и отдаст деньги при первой возможности. Знал он и про все несчастья, случившиеся с Бояном с тех пор, как он переехал в столицу.
— А ты чего прискакал-то? — спросил Кудрявцев, прищурившись и почесывая давно не мытую шею.
— Да ведь я тебя и ищу! Ты мне нужен, Рома, дело на сто тыщ…
— Сейчас вот поедем в одно место, все мне по дороге и расскажешь.
— Хорошо. А в какое место?
— В хорошее.
Кудрявцев поднялся с дивана, его качнуло в сторону. Толик подумал, что никогда еще не видел своего товарища в таком разобранном состоянии.
— Рома, что это с тобой?
— В каком смысле?
— Ты в запое, что ли? Тебя весь город разыскивает. Несколько дней уже.
— Да? Весь город, говоришь? И что же? Не нашли?
Толик только пожал плечами.
— Кому надо, как видишь, находят. И ты нашел. И менты запросто вычисляют, суки. Так что нет проблем, Толик. Все твои заморочки — это так, наносное…
Боян понимал, что сейчас Кудрявцева понесет, пойдет обычный похмельно-пьяный бред и «местечко», куда он собирается ехать, наверняка не более чем очередная точка для продолжения затянувшейся пьянки.
— Рома, у меня правда серьезное дело…
Кудрявцев вдруг посмотрел на Бояна совершенно ясным, трезвым взглядом.
— Ты что, Толенька, думаешь, я совсем голову потерял? У меня тоже, дружище, серьезное дело. Вот поедем со мной, обо всех наших делах и потолкуем. И о твоих, и о моих. Эти мои дела тебя тоже могут коснуться, кстати. Понял?
— Не понял, — честно ответил Толик.
— Сейчас поймешь. Поехали. Ты на машине?
— Нет.
— Ладно. Такси возьмем. Я сейчас за рулем вряд ли выдюжу… Даже по Москве… Поехали, дружище. Дела на самом деле серьезные. Есть нам с тобой о чем поговорить.
Роман еще раз внимательно посмотрел в лицо Толика, заметил в его глазах испуг, усмехнулся и потеплевшим голосом произнес:
— Успокойся, Толик! Ничего страшного не случилось. Если не считать, конечно, пожара с Лековым… Но дело не в этом. Просто я отваливаю.
— В каком смысле?
— В прямом. Уезжаю за кордон. Хватит, нагулялся. Так что сейчас, можно сказать, прощальный полет. Ты не волнуйся, дела тут у меня еще остались, их надо будет доделать… Может, подключишься? Тогда и с долгами разберемся. Впрочем, все это мура. Главное — свобода. На свободу хочу… От этого… От всего этого дерьма… Да. Так что поехали, Толик. И разговоры поразговариваем, и отдых поотдыхаем.
— Ты что, серьезно за границу сваливаешь? Навсегда?
Кудрявцев поднес палец к мокрым губам.
— Тс-с-с! Я тебе первому сказал. Понял? Никто еще не знает. Думают, что меня смерть Лекова так с нарезки сбила. А ни фига! Не в этом дело!
— Тогда в чем?
— Узнаешь. Узнаешь, Толя. Всему свое время. Все узнаешь…
3
— Пить что будете? — спросил Шурик, усаживаясь напротив Бурова за маленький столик, расположенный в самом конце полутемного узкого зала ресторанчика «Гора».
Это была уже не первая встреча Шурика с Буровым. Собственно, после первого знакомства на пожарище возле трупа погибшего Лекова они виделись почти каждую неделю. Встречи эти носили
