Больше никому дела нет.
— А что, жена не заботиться? — улыбнулась она.
Илья вздохнул и поставил пустую чашку на поднос.
— Заботиться, но меньше. В основном, о том, сколько я заработал. Она мою деятельность презирает. Считает её ниже своего достоинства. — Он повернулся на спину, откинулся на подушку и вперил взгляд в потолок. — Она, мол, офисная леди, а я уличный торговец залежалыми продуктами.
— Плохо, когда жена не ценит своего мужа, — заметила Наташа. — Обычно, это кончается разводом.
— По большому счету я и сам эту работу презираю. Ненавижу! Мне вся эта колбаса уже вот где! Меня от неё просто тошнит. Вот как чувствую где-нибудь запах колбасы, так меня сразу выворачивает.
— Понятно. Больше не покупаю. Переходим на рыбу.
— Да не в этом дело, — поморщился Илья. — Я ненавижу свою работу. Она тяготит меня, унижает, не дает никакого удовлетворения. То, что я зарабатываю, не приносит мне никакой радости. От этой работы я просто тупею. Я не хочу делать её лучше, эффективней, мне хочется, чтобы кто-нибудь пришел и развалил все наше дело на корню. Я бы этому только обрадовался.
Наташа сочувственно покачала головой.
— Да, это занятие не для тебя. Тебе больше подошла бы научная лаборатория…
Илья отвернулся, смертельно обиженный на все.
— Наташ, только не напоминай, а! И так уже… Эх, мне бы сейчас настоящее дело! Какой-нибудь толковый бизнес. Связанный с оргтехникой или бытовухой. Вот тогда бы я развернулся! Все-таки компьютеры продавать интересней, чем колбасу и пельмени.
Наташа погладила его по голове, как маленького мальчика, побитого соседскими хулиганами.
— Бедненький, как же тебе приходится тяжело…
Илья прижался к её мягким телесам, и почувствовал исходящие от них тепло и покой. Ее тело манило к себе, как магнит. Ему захотелось уткнуться в него с головой и забыться надолго, пока не станет совсем хорошо.
Она что-то вспомнила, мягко улыбнулась.
— А ведь я могу тебе помочь.
— Да, ладно! — он отмахнулся. — Ты-то чем мне поможешь?
— Поцелуй, тогда скажу. — Она подставила ему губы.
— Не надо, Наташ, я тебя заражу. — Он отвернулся.
— Брось! — Она взяла его за подбородок, повернула к себе. — Простуда не передается половым путем.
Он приподнялся с дивана, поцеловал её. Она обхватила его руками, прижалась, впилась губами в губы. Он откинулся на диван, начал снимать с неё халат, оголив округлые плечи, объемистые груди и мягкий изгиб стана, остановился на полпути.
— Так чем ты мне хотела помочь? Вот этим?
— Нет. И совсем не этим.
Она сорвала с себя халат, под ним ничего не оказалось, даже трусиков, выгнулась кошкой, начала стаскивать с него брюки. Он слабо помогал ей разоблачать себя. Его больше заинтересовало её предложение о помощи. Как утопающий хватается за последнюю соломинку, так Илья готов был ухватиться за любой совет, лишь как-то выплыть на поверхность со дна, где он сейчас барахтался.
— Так чем помочь? — не унимался он.
— Мне недавно позвонил один мой знакомый, — сказала она с придыханием и с перерывами во время резких движений, которыми она сдирала с него остатки одежды. — Он крупный бизнесмен. Такой крупный, что крупнее не бывает. Представляешь, он перегоняет вагоны с техникой по всей стране. Компьютеры, бытовуху, телевизоры, — словом, все, абсолютно все!
— В самом деле? — удивился он, хватая губами её рот. — Ты меня не обманываешь?
Она стянула с него трусы и уселась на него верхом. Он подхватил её груди, смял, обнял за спину, притянул к себе. Она упала на него, вытянув ноги, обволакивая его тело мягкой пышной плотью.
— Не обманываю… — шипела Наташка, ползая по нему, как кошка. — Он расширяет свое дело и ему нужны помощники. Спрашивал, нет ли у меня знакомых, немного волокущих в бизнесе. Я сказала, что есть. Могу дать тебе его телефон. Если ты хочешь, конечно!
Он вошел в неё до упора, она застонала от сладостной боли. Дернулась вперед и насела с новой силой, продолжая стонать. Стала делать равномерные движения, постепенно наращивая темп, пока не разогналась до полного самозабвения. Немного приостановилась и спросила:
— Так хочешь или нет?
— Хочу! — прошептал он, стараясь не отстать от нее. — Еще как хочу!
— И меня хочешь?
— И тебя хочу!
Она закончила раньше него, утомленная и обессиленная, откинулась на бок, легла на спину. Он взгромоздился на нее, не вынимая, и несколько раз дернувшись, быстро закончил. Сполз с нее, отдышался немного, проговорил:
— То, что ты мне сказала, правда?
— А то нет! Ты же знаешь, что я никогда не вру.
Он приподнялся на локте, заглянул ей в глаза. Она смотрела на него чистым невинным взглядом.
— Наташка, ты не представляешь себе! Ты же спасла меня. Просто спасла.
— Неужели! А кто говорил, что я ничем не могу помочь?
— Каюсь. Виноват. Можешь меня отлупить. Только не по спине, она у меня болит. Лучше по тому, что немного пониже.
— Непременно! — засмеялась она. — Но как-нибудь в другой раз. Когда ты выздоровеешь. Значит, я помогла?
— Да, Наташка, да! Это то, что мне нужно. К черту эти продукты! Это серьезное дело. Я же математик! У меня ум аналитический. Мигом конъюнктуру проанализирую.
И он набросился на неё с новой энергией.
Илья поставил серегину япономарку в узкое пространство между плотно стоящими машинами, выключил движок, нацепил железяку на руль. Вылез из машины, хлопнул дверцей. И вдруг в вечерней тишине услышал знакомый смешок. Он прислушался, уловил, откуда идет смешок, и нырнул в редкие кусты, отделяющие автостоянку от детской площадки.
На скамейке, торчащей на площадке, сидела его родная дочь Ленка в обнимку с каким-то крепким, почти взрослым парнем. Она хихикала и прижималась к нему. Илья не спутал бы её идиотский смех ни с каким другим. Он возник перед смеющейся парочкой, как призрак из тумана. Ленка испуганно замолкла и быстренько отодвинулась от парня.
— Ты чего здесь сидишь? — строго сказал Илья. — Ну-ка, быстро домой! Ночь на дворе.
— А чего? Я ничего! — промямлила дочь. — Посидеть нельзя, что ли?
— Нельзя! — рявкнул Илья. — Мать вся изнервничалась!
— Еще полчасика, ладно?
— Каких полчасика! — Илья возмутился не на шутку. — Я сказал, домой!
Молчавший до сих пор парень поднялся со скамейки и вытянулся во весь рост. Он оказался на голову выше Ильи, а под его курткой играла накачанная мускулатура. По возрасту ему было никак не меньше двадцати. Илья почувствовал прилив возмущения, готовый перерасти в физическое воздействие на оппонента. Но что-то сдержало его от порыва надавать парню по шее.
— Познакомься, это Витек, — вякнула Ленка.
— Она сейчас придет, — хрипло промычал парень и посмотрел на Илью сверху вниз. — Посидит полчасика и придет.
Илья взглянул на него снизу и увидел в блеклом отсвете фонаря наглый взгляд и злорадную ухмылку. Ему опять захотелось размахнуться и приложить кулаком по этой ухмыляющейся физиономии, но он сдержался. Наверное, увидел разницу в весовой категории, а может быть, врожденная интеллигентность взяла свое, черт его знает. Он перевел взгляд на Ленку и внятно проговорил:
