Банкир отключился. На том конце тоже. В машине стояла мертвая тишина.
Оперативники ещё минут десять хранили молчание. Ждали, что банкир начнет кому-нибудь перезванивать. Но все было тихо. Значит, все сходилось на нем. Это была удача, неимоверная удача. Они даже не ожидали, что такая удача может быть в их однообразной жизни. Ясно, банкир заведует делами какой-то преступной группы, дает указания, ему докладывают, у него спрашивают совета. Шеф, главарь, пахан, вор в законе, черт его знает, кто, главное, что он мошенник номер один.
— Все, спекся! — Костя радостно потер руки. — У него своя шайка. Кто-то на них наехал, они спрашивают, чего им делать. Какие-то жмурики у них, из пушек палят, какой-то Тихий у них в обороне.
— Эх, хорошо бы узнать, откуда был звонок, — мечтательно протянул Тарасенко.
— Я не господь Бог, — пожал плечами Геша. — Прослушку я вам сделал, а на большее не рассчитывайте.
— Ты хоть записал разговор? — Тарасенко развернулся назад.
— А то как же!
— Слушайте, ребята! — Костя внимательно посмотрел на напарников. — А почему ему звонили по мобильному? Почему не по обычному телефону, а?
— Ясное дело — банкир боится прослушки, — сразу ответил Геша. — Домашний телефон прослушать проще, чем засечь мобильный. Хотя, как оказалось, все наоборот.
— Осторожный, гад, — проговорил Костя. — Не хочет, чтобы звонок из шайки вывел на него. Мобильный номер по обратной связи определить трудно, а даже если определить, он может быть зарегистрирован на подставное лицо. Законспирировался основательно, но все равно не помогло. У них точно какая-то буча, иначе бы не позвонили.
— А интересно, что это за жмурик? — задумчиво сказал Тарасенко. — Уж не следующий ли за теми двоими?
В особняке началась тихая паника. Мишаня был крайне взбудоражен и даже напуган. Во- первых, какой-то старикан за воротами пообещал накрыть всю их малину и наслать ментов. Его можно было бы принять за местного сумасшедшего, как определил шеф, если бы перед этим не вернулся из сауны пьяный Валера с поехавшей крышей и не стал орать на весь дом, что видел живого парня, которого вроде бы вчера Димон отправил на тот свет. Эти два обстоятельства, может, случайно, а может, и нет, совпали по времени и наложили отпечаток на спокойную размеренную обстановку в особняке. Мишаня позвонил Тихому и, сославшись на приказ шефа, попросил его приехать в виду крайних обстоятельств. И теперь слонялся по всему дому, выглядывая в окнах ментов, которые уже могли бы понаехать и готовиться к штурму. Наташка закрылась в своей комнате и сказала, что не хочет видеть ни бомжей, ни покойников, ни киллеров, и больше из комнаты до утра не выйдет. И только один Валера продолжал дрыхнуть без задних ног, не догадываясь ни о чем. Он даже не проснулся от грохота выстрелов.
Тихий с Димоном прибыли только минут через сорок после звонка Мишани. Кажется, киллер понял, что дело нешуточное и обвинениями в пьянстве тут не обойтись, — нужно все решать на месте. Либо успокаивать подельников с помощью физического воздействия, либо отстреливать деда, если он действительно существует.
— Ну, что тут у вас происходит? — рявкнул Тихий, вваливаясь в дом. — Не можете, блин, сами разобраться между собой.
— Черт-те что происходит! — завопил Мишаня. — Этот пьяница сказал, что видел нашего дурика живым и невредимым. Представляешь!
— Представляю, — спокойно сказал Тихий. — Еще попьет неделю, и будет видеть живьем Наполеона.
Мишаня нервно ходил из угла в угол. Присаживался в кресло, опять вскакивал и ходил по гостиной, как неприкаянный. Умом он понимал, что ничего страшного не произошло, но очко играло, и нервы трепыхались, как заведенные.
— Да ещё какой-то дед позвонил в ворота и сказал, что сейчас менты понаедут нас забирать! Я его сам лично видел, и даже шмальнул в него пару раз. Он что, тоже мне с перепоя причудился?
— Вот это ты зря! — буркнул Тихий.
— Что зря?
— Шмальнул. Соображаешь или нет? В округе услышат, точно ментов вызовут!
Тихий невозмутимо уселся в кресло. Казалось, его ничего не волнует. Ни жмуры, ни дедки, шастающие по поселку, ни менты, которые могут появиться с минуты на минуту. Ни тени нервозности на лице. Сидит, словно изваяние, и тупо смотрит куда-то в пространство. Это ещё больше раздражало Мишаню, которого потихоньку бил нервный припадок.
— Да кто вызовет! Ты чего, Толян! Тут каждую ночь кто-нибудь шмаляет. Ни одного мента я тут сроду не видел. Так, иногда проедут в дневное время, когда не страшно.
Мишаня отошел в дальний угол, вдруг круто развернулся. В его глазах стоял жуткий страх, причем это был страх не перед конкретной опасностью или реальным противником, а перед некими потусторонними силами, непонятными, необъяснимыми, а потому вызывающими тихий ужас.
— А вдруг этот дедок от него?
— От кого? — Тихий поднял хмурый взгляд на Мишаню.
Рядом с киллером возвышалась молчаливая фигура Димона, который тоже хмуро смотрел на него. Две мрачные рожи наводили такую тоску, что Мишаня почувствовал, как где-то внутри, в районе желудка, потянуло что-то тяжелое вниз и никак не может отпустить. Вдруг это тяжелое прыгнуло вверх, и Мишаня с трудом сдержал подкатившую тошноту.
— От жмура… — пробормотал он. Казалось, он и сам уже начал верить в загробную жизнь.
— От какого жмура! — Тихий не выдержал и вдарил кулаком по подлокотнику. — Вы че, тут, совсем упились? Квасите третий день, совсем ничего не соображаете! Где этот забулдыга?
— Наверху, — Мишаня ткнул пальцем в потолок. — Спит.
— Разбудить и сюда! Быстро! — Тихий выстрелил приказ.
Мишаня вместе с Димоном поперлись наверх в комнату Валеры, растолкали его с огромным трудом и приволокли вниз в одном исподнем. Валера ничего не понимал и вертел пьяными глазами во все стороны. Его майка задралась на грудь, и пузо перевешивалось через резинку трусов. Если бы его не поддерживали с двух сторон под белы руки, он бы, наверное, пустым мешком осел на пол.
Тихий вылез из кресла, подошел вплотную и уставился мертвым взглядом серых глаз ему в лицо. Валера тяжело дышал перегаром и старался отвести глаза. Киллера он боялся жутко и предпочитал дел с ним не иметь.
— Так кого ты там видел? — сквозь зубы процедил Тихий.
Валера, наконец, врубился, что от него требуется, тяжело сглотнул и сказал:
— Дайте чего-нибудь выпить.
Мишаня вскрыл бутылку пива, протянул ему. Валера сделал несколько жадных глотков, оторвался от горлышка:
— Его видел. Илью Горелова. Того самого, которого мы кинули. Живьем.
— Где?
— В машине. Она рядом со мной ехала. Он боком сидел, потом повернулся.
— Точно, это он?
Валера глотнул ещё раз пива, уставился очумелым взором в пространство. Забормотал:
— Вроде бы… А может, показалось… Не знаю…Или это сон…
Он опустился на стоящее рядом кресло, припал к бутылке, пока не вылакал её всю, опустил голову долу и замер в такой позе надолго, пытаясь осознать, что же на него снизошло: пьяное видение, кошмарный сон или, может быть, временное косоглазие.
Тихий спокойно посмотрел на Мишаню.
— Так, с одним разобрались. Ну, а ты с кем говорил?
Мишаня пожал плечами.
— С дедом. Он позвонил в звонок, я это…смотрю на экран, а там небритая харя с седыми волосами. Говорю, пошел вон, бомжара. А он не уходит. Говорит, все, ваша малина накрылась и это…толстяка вашего замели. Я взял пушку, пошел к воротам и как шмальну в него. Он и убег. Значит, не попал.
