— Я согласен, — кивнул тот, больше от азарта, а не от понимания того, чем ему лично это грозит. Если сошел с нейтральной территории, ты уже чей-то противник, и значит, с другой линии фронта разговаривать с тобой будут серьезно.
Они посидели ещё немного, допили все, что ещё оставалось, дождались возвращения Витька и часам к трем ночи вывалились из ресторана на темную улицу, слабо освещенную грязными фонарями. Махров вдохнул побольше свежего ночного воздуха и забрался в машину.
— Домой! — вальяжно бросил он и прикрыл глаза.
Витек нажал на газ и погнал «мерседес» к Загородному шоссе, бросив Толика один на один с его «фордом», который он даже не мог завести по той простой причине, что не попадал ключом в замок зажигания.
Глава 10
Сообщенная Толиком информация засела в мозгу гвоздем, и Махров всю ночь ни о чем другом не думал, кроме как о сейфе Груздя и лежащем в нем компромате. С раннего утра, несмотря на похмелье, он вытащил из постели Боксера, не дав ему как следует отоспаться, и стал накачивать его своими мечтами о загадочном сейфе.
Уютный двухэтажный особнячок в тихом лесном дачном поселке Разгуляево скрашивал Махрову напряженные и суетливые будни. Здесь он отдыхал душой и телом под охраной трех костоломов. Двое из них, Саша и Геша, торчали тут безвылазно, охраняя дом от непрошеных гостей в отсутствие хозяина, ну а третий — Витек, сопровождал шефа постоянно и охранял не только его тело на работе, но и его покой на отдыхе. Саша, плечистый коротышка с мощными умелыми руками, был тут за повара, он мог с одинаковым успехом и суп сварить, и пушкой помахать. Геша, бывший боксер из команды Витька, трудился завхозом, устраняя мелкие неполадки в электрике и сантехнике. Впрочем, оба были не дураки выпить. Спален в доме было предостаточно, и каждый занимал отдельную, поэтому приводить телок на ночь никому не возбранялось.
После короткого завтрака Махров потащил невыспавшегося Витька в свой кабинет, усадил в мягкое кресло, откупорил бутылку Боланже, как незаменимое средство от похмелья, разлил по бокалам. Он вообще был человек простой, терпеть не мог лакеев, и поэтому предпочитал обслуживать себя сам.
— На сколько твоему Твердому можно верить? — уточнил он для начала.
— Не знаю на сколько, — зевнул Витек, раскрыв рот на всю ширину, — но он придумывать не станет. Фантазия слабовата.
Заглотнув бокал шампанского одним глотком, он потянулся за бутылкой, налил ещё один, глотнул и его, и только тогда немного перевел дух.
Махров с жалостью смотрел, как его приемный сын уничтожает на глазах безумно дорогое вино, словно какую-нибудь пепси-колу.
— Ладно, мы не будем выяснять, дело он говорит или пургу гонит. Не у кого да и некогда. Надо сейф Груздя брать и как можно скорей. А там посмотрим, что у него за компромат. Дельный или так, фуфло.
Витек смачно рыгнул и уставился мутными стеклянными глазами на шефа.
— Ты что, Сергеич, и вправду хочешь его хату брать. Неужели мы опустимся до этого. Давай его грохнем и дело с концом!
Махров в это время сделал небольшой глоток, несмотря на перегар оценив отменный вкус настоящего французского шампанского, и чуть не подавился.
— А потом все его бумажки попадут в руки ментов? Ты это мне предлагаешь? Они же в первую очередь станут его хату потрошить и этот поганый сейф откроют в один момент. Я не хочу провести остаток жизни на нарах из-за какого-то ублюдка, который когда-то научился писать и записывает все, что нужно и не нужно. Наверняка, и на тебя там тоже есть материал.
Витек перестал зевать и задумался. У него забегали глаза, как и всегда в такие моменты, когда ситуация грозила непредвиденными последствиями.
— Ну, Сергеич, ты голова! А у меня после вчерашнего башка, как чугунная труба — гудеть, гудит, а ничего не варит. Точно, сначала надо забрать эти бумажки, а потом уже кончать с ним. Только вот кто полезет в его хату?
— Найдем кого-нибудь. Надо выяснить ситуацию на рынке труда. Кто на что способен и кто что в этой области может сделать.
— Ладно, Сергеич, пообщаюсь с народом, может, кто и согласится, — предложил Витек.
Махров помолчал немного, обдумывая ситуацию. Помотал головой.
— Не надо. Иначе вся округа будет знать, что мы собираемся лезть в чью-то хату. Надо найти каких- нибудь простаков залетных, которые Валеру в глаза не видели.
— Почему простаков?
— Потому что ни один здравомыслящий шнипарь не полезет в хату, не зная, кто хозяин и какие могут быть последствия. Даже такие люди ценят свою жизнь дороже денег.
Витек выполз из кресла, подошел к бару и отыскал там ещё одну бутылку шампуни попроще. Откупорил, налил себе бокал, хотел налить и шефу, но Махров только поморщился. Витек плюхнулся обратно в кресло, жалобно скрипнувшее под его объемистыми ягодицами.
— Ничего, сейчас за хорошие бабки не то что в хату к авторитету, к черту за пазуху полезут.
— Не полезут. Да ещё и нас сдадут. А мы сейчас с тобой на таком крючке сидим — одно неосторожное движение, и все, дело уже открыто. Эти шакалы за каждым нашим шагом следят. Заметил вчера в ресторане ментов?
— Нет, — удивленно буркнул Витек.
— А я заметил. Сидели два мужика цивильных, не пили, не жрали, все на нас пялились. На лбу написано — штемпы.
Витек в очередной раз протяжно зевнул и махнул пятерней. Поставил открытую бутылку на пол.
— Да брось, Сергеич. Показалось тебе. Мнительный ты стал. Стареешь, что ли?
— Старею! — Махров выскочил из-за стола, как ужаленный тараканом, и забегал по кабинету от окна к бару. Витек подобрал ноги, чтобы тот на них случайно не налетел. Шеф как будто говорил сам с собой. — Поживешь с мое, тогда будешь за каждым кустом тень замечать. Пойми, дурья башка, мы с тобой, как монумент Лысого на центральной площади. На нас все смотрят. Шаг в сторону, одно неосторожное движение — и ты уже на нарах. Чем большее пространство ты организовал вокруг себя, тем более оно хрупкое и ненадежное. Каждый пришлый может его разрушить в любой момент. Вот так все время и оглядываешься по сторонам, кто ещё по тебе ударит. И чаще всего получаешь удар оттуда, откуда не ждешь. Кто на тебя завтра наедет, одному Богу известно. А Бог, он все видит. И в самый неподходящий момент такую подножку подставит, что будешь лететь, кувыркаться и молить: «Господи, спаси ради Христа!»
Витек удивленно смотрел на шефа. Вот такого он ещё от него не слышал.
— Ты чего, Сергеич, никак верующим стал? — пробормотал он, враз перестав зевать.
— Станешь тут! — рявкнул Махров. — В Бога, в черта, в чертову бабушку, во все поверишь! Кстати, в церковь нам с тобой сходить не помешает. Отстоим службу, может, Он и вразумит. Давай, разузнай, в какой церкви сегодня вечером служба есть. Ну, что смотришь? Я серьезно говорю.
Витек все пытался понять, что это за новая напасть нашла на шефа. Уж не двинулся ли он на почве переживаний? Видно, к старости совсем очумел. Ну вот, теперь таскайся с ним по церквям и отстаивай службы! А завтра он что придумает? Позовет за собой в монастырь? Пожалуй, с приговором Валере пока лучше повременить. Пускай поживет еще. Будет к кому перебежать, когда Бурого повезут в психушку. А может, лучше для него пулю и припасти. Тогда Груздь примет с распростертыми объятиями. Погодим-ка пока стрелять наугад!
Витек нехотя вылез из кресла.
— Ну что, я поехал тогда? Мне ещё на кладбище надо, Сереге место выбивать.
Махров выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда разрисованную карту, сложенную в маленькую книжечку, сунул ему в руку.
— Вот тебе карта города. На ней все церкви крестиками отмечены. Покатайся часок после кладбища. А я тут съезжу в одно место.
Витек тяжело и недовольно вздохнул, но карту взял, и, не говоря ни слова, вышел из кабинета.
