Моторной улицы проходил недалеко от городского кладбища, и Андрей решил воспользоваться этим, чтобы отыскать могилу матери.
На кладбище было пусто и тихо. Разнокалиберные памятники стояли мрачными рядами, напоминая живым о конечности земного бытия. Опавшая листва равномерным ковром покрывала могилы. Посетители предпочитали не беспокоить их по будням дням. На последние рубли, чудом оставшиеся у него после варварского обыска вокзальных ментов, он купил у входа букетик занюханных гвоздик и направился к конторке, чтобы выяснить номер могилы. У дверей конторы он увидел вишневый «лендровер», но не придал этому ровно никакого значения, а только подивился элегантности модели. Потом поднялся на невысокое крылечко и толкнул дверь.
— Ты мне мозги не конопать! — Услышал он хрипловатый, надсадный голос. — Мне нужно место у входа, а не на задворках за сараями.
Немолодой толстячок с пухленькими щечками и отсутствующей шеей был прижат Боксером к стене. Он являлся директором кладбища и сейчас пыжился от натуги, еле сдерживая желание разораться. Он бы, может, давно и разорался, но клиент попался уж очень опасный, такому скажешь поперек, голову потеряешь.
— Я вам предлагаю очень хорошее, просто отличное место, — сквозь зубы бормотал толстячок. — В третьей секции, в стороне от дороги. Не место, а райский уголок. И совсем даже не за сараями. — Он увидел Андрея и, отстранившись немного, выглянул из-за живота Витька. — Вам что, гражданин?
— Я бы хотел узнать, где могила моей матери, — сказал Андрей.
Витек повернул голову вполоборота, даже не сдвинув корпуса.
— Мужик, закрой дверь с другой стороны, — бросил он через плечо.
— Волкова Татьяна Николаевна, — как ни в чем не бывало продолжил Андрей. — Мне только узнать и все, вы меня больше не увидите.
— Подождите десять минут за дверью, — попросил директор.
— Да мне…
— Скройся! — Витек круто развернулся и сверкнул глазами.
— Я вас долго не отвлеку, — Андрей был спокоен и невозмутим. — Мне бы только номер могилы…
Витек подвалил к нему, взял обеими руками за грудки и слегка оторвал от пола. Андрей почувствовал, как где-то на спине затрещала ткань. Он в упор смотрел в вытаращенные глаза Витька, не проявляя никаких эмоций, а тем более страха. Витек вдруг почувствовал какую-то упертую непрошибаемость этого вахлака, сжимающего в руке тощий букетик, и понял, что ничего не может с ним сделать. Только убить. Он безнадежно вздохнул и отпустил отвороты пиджака.
— Иди по-хорошему, а. Не нарывайся …
Андрей поправил пиджачок и перевел взгляд на директора. Тот испуганно следил за действиями Боксера и ждал от него чего-то неприятного и зубодробительного. Но Витек почему-то отступил. Почему он отступил, для директора навсегда осталось загадкой.
— Семеныч! — крикнул он в соседнюю комнату. — Разберись с этим муд… гражданином.
Из соседней комнаты вышел сутулый мужичок с иссушенным лицом и махнул рукой.
— Иди сюда, парень.
Андрей прошествовал в соседнюю комнату, кинув победный взгляд на закипающего Витька.
— Ладно, пойдемте, покажу вам хорошее место, — огорченно сказал директор и двинулся на выход. Витек поплелся за ним и с такой силой хлопнул дверью, что задрожали стены избушки и опрокинулся один из стульев.
Мужичок плюхнулся за замызганный стол и раскрыл амбарную книгу.
— Как фамилия, говоришь?
— Волкова Татьяна Николаевна. Месяц назад хоронили.
Мужичок принялся листать страницы, отслюнявливая палец.
— Что же ты, парень, поперся? — как бы невзначай пробормотал он. — Мог бы так по шее схлопотать. Этот бугай из мафии. Живого места на тебе не оставил бы.
— Так ведь оставил, — равнодушно сказал Андрей. — Значит, мы с ним поняли друг друга.
Когда он выходил из конторки, Витек и директор стояли посреди дороги недалеко от ворот и энергично размахивали руками. Витек рисовал в воздухе контуры предполагаемой могилы, а директор отмахивался от него. До Андрея донеслись их возбужденные крики.
— Вот самое лучшее место! — орал Витек, и его крик разносился по всему кладбищу, привыкшему к вечной тишине.
— Ну, вы же видите, здесь проходит дорога, — оправдывался директор. — Как тут будут люди ходить? Перепрыгивать, что ли? А если автобус застрянет?
— Да здесь не то что автобус, «камаз» пройдет! Зато могила будет на самом видном месте. Все заходят и сразу — вот он, Серега Горбунов лежит. Никогда к нему не зарастет народная тропа. Понял? Короче, твоя цена?
Директор отвернулся и, видно, с чувством произносил про себя проклятия. Перебрав все, что знал, он твердо сказал:
— Нет, как ни уговаривайте, это место не продается. Где угодно — хоть там, хоть там, хоть посреди дороги. А это нет!
Витек вдохнул побольше воздуха, видно для того, чтобы смешать его с закипающей яростью.
— Ты чего, Семеныч, уху ел? Как это так не продается? Сейчас все продается! Все! И все покупается! Я все это сраное кладбище могу купить! И тебя могу купить! Скажи, сколько ты стоишь, и я выпишу чек. И все — ты мой! С потрохами. Осознал?
Директор понуро опустил голову и пробубнил:
— Я продаюсь, кладбище продается, а это место — нет.
Витек сразу успокоился и тихо спросил. Просто стало любопытно.
— Это ещё почему?
— Потому что оно уже куплено и оплачено.
— Чего? Кем ещё оплачено?
— Мной. Это мое место.
Витек вытаращил глаза и замолчал на секунду, с трудом переваривая услышанное. Ему показалось, что директор высказал какую-то непонятную фразу, смысл которой он никак не может уловить. Наконец, осознав всю меру его наглости, он крикнул так, что вороны снялись с насиженных мест и улетели.
— Да ты подохни сначала, скотина, а потом место себе покупай! Хочешь, могу тебя сейчас и положить здесь! — Витек выхватил пистолет и приставил его к подбородку директора. Тот заметно побледнел и даже слегка затрясся. — Вот прямо сейчас! Давай команду своим бандитам, пускай они тут тебе могилу копают! Давай рой, а то потом поздно будет!
Возле сарая стояли двое рабочих, опершись на лопаты, и равнодушно слушали их перебранку. Казалось, они вполне были готовы не только вырыть могилу в любом указанном месте, но и тут же положить в неё своего директора. Витек ещё продолжал ругаться, но Андрей не стал досматривать до конца этот спектакль и отправился на поиски могилы матери.
Пропетляв между оградками, он отыскал свежий холмик, слегка поросший травой, из которого торчала палка с табличкой «Волкова Т.Н.» На холмике лежал высохший венок. Он положил цветы и неслышно про себя пообещал матери начать совершенно новую, праведную жизнь, лишенную сомнительной уголовной романтики.
Просидев полчаса в очереди к начальнику отделения милиции, Андрей, наконец, ввалился к нему в кабинет, сел на стул, стоящий перед столом, и выложил свою злосчастную справку вкупе с заявлением на регистрацию.
Располневший майор, с трудом влезающий в форму, протянул пухлую ручищу, сгреб бумажку и подтащил её к глазам.
— Откинулся, значит, — промычал он с такой долей осуждения, что сразу стало ясно его личное мнение: Волкова на волю выпускать было нельзя.
— Ага, вышел, — кивнул Андрей и уставился в пол.
— Погоди! — Майор оторвал глаза от бумажки и внимательно посмотрел на посетителя. — Это какая
