— Ну, если по секрету…
— Да, и потом что-нибудь тебе тоже подарю… красивое…
— Спи, спи, дорогая…
Убедившись, что Леночка наконец-то уснула, Анна вышла во двор. Илья сидел на лавочке у мангала и курил. Судя по количеству окурков в банке из-под консервированных персиков, уже не первую сигарету. Анна присела рядом. Оба молчали.
— Ругаться будешь? — наконец спросил Илья. — За наше всё? За Чуковского, за Корнея Ивановича? Мол, зря я им это читал?
— Не знаю я, Илья, что тут зря, а что нет. Сам знаешь, хочется как лучше, а получается… как всегда.
— Это точно.
Опять помолчали. Илья искоса глянул на неё. Анна заметила взгляд и покраснела. Она знала, что на её бледном лбу багровела эта проклятая шишка — без синяка, но весьма заметная.
— Болит?
— Немножко… хорошо, что синяка нет.
— Почему хорошо?
— Да просто так. Хорошо и всё.
— Нечего шляться в тумане, где попало, по ночам! — отвернувшись, заявил Илья. Явно против его воли, интонация получилась какой-то чересчур смущённой… не командирской.
У Анны чуть не вырвалось по-детски вызывающе: «Тебя не спросила!» — но она успела себя одёрнуть. Так отношения не наладишь! Они помолчали ещё немного.
— Илья, я понимаю, что тебе надоело быть «усатым нянем»…
— Да в принципе, не особо… чем тут ещё заниматься?
— Ну… скучно тебе, наверное. Поговорить толком не с кем.
— Привет, приехали, дамочка! Вот — с тобой сейчас говорю… лично. Собственным ртом.
— Ты скажи — если нужно я тебе книг принесу. У меня дома библиотека неплохая, а ты, я вижу, с Библией не в ладу.
— Аня, давай без этого… ладно? Я не дитя и ты не учительница. «Скучно будет — водки дёрнем, подерёмся и заснём!»
Анна пожала плечами. Не хочет Илья говорить… и не надо. Они смотрели в туман. Илья достал неизменную бутылочку коньяка и предложил Анне. Та помотала головой. Илья настаивать не стал. Он отхлебнул из горлышка и снова сунул бутылку в карман.
— Что-то Саша с Мёрси задерживаются. Не случилось ли чего, как ты думаешь, Илья?
— Откуда мне знать, Аня? Раз тихо — думаю, что ничего не случилось.
«Не стоит нам надолго детей одних оставлять! Сейчас посижу ещё немного и пойду», — подумала Анна.
— Анна, давно хотел тебя спросить… ты-то,
Анна не нашлась, что ответить. Она помялась, потом махнула рукой, встала и пошла к детям. Илья остался дожидаться Сашку и Мёрси. Он всегда ждал тех, кто ушёл в туман.
Поднявшись наверх, она сразу увидела стоящих у стены детей. Они стояли одетыми, тихо и безропотно, как маленькие оловянные солдатики и, как показалось перепугавшейся Анне, не дышали. Глаза их были закрыты… и Бориска даже не держал своего неизменного медвежонка!
Анна ухватилась за косяк. Пол стремительно уходил из-под ног, маленькие покорные фигурки расплылись в глазах…
— Ну-ну, не надо так пугаться! Они живы и просто спят, — сказал знакомый голос. И только тогда Анна увидела своего ночного незнакомца, полулежащего на кушетке. Точь-в-точь Илья, вот только на голове у него снова красовалась Федина бейсболка.
Анна закрыла глаза.
— Ты… ты…
— Не вибрируй, Анечка! Всё в норме. Все твои взрослые спутники тоже спят и им ничего не угрожает. Сядь, посиди. Сядем рядком, поговорим ладком. Я могу даже дать тебе коньячку из запасов Ильи, — проворковал голос. — Я тебе не грежусь… да и вообще, день на дворе! «Утро красит нежным светом поллитровку с пистолетом, — народ советский всполошился, Каганович застрелился!» Хотя, надо сказать, он жил долго и счастливо… чего и тебе желаю, — ёрничал и издевался голос… голос Ильи.
Анна открыла глаза. Ничего не изменилось.
— Сядь, Аннушка, сядь.
Она покорно присела на краешек кресла. Взор её не отрывался от Леночки, чьё бледное личико с закрытыми глазками было таким несчастным…
— Итак, моя королева, пришло время разговора. А то мы с тобой так ни до чего и не договорились.
— Какого разговора? — прошептала Анна.
— А говорить мы будем долго и плодотворно, — не слушая Анну, сказал Демон.
— Тогда я должна уложить детей в кровати, — машинально сказала Анна. — И полдник надо готовить…
— Ничего, дочь моя, в моих силах сделать так, чтобы время немного повременило.
Из-под ресниц Леночки выскользнула маленькая слезинка. Анна вскочила с места… перед глазами прошла серая пелена…
…дети лежали в кроватках. Рядом с Демоном, по-прежнему полулежащим на кушетке, спокойно стояли два огромных угольно-чёрных дога. Анна сидела в кресле. Голова начинала наливаться свинцовой тяжестью.
— Так нормально? Вот и хорошо. Нечего отвлекаться, моя Тамара, — лениво сказал Демон и улыбнулся.
— Тамара? Ах да… — пробормотала Анна. — Тамара плохо закончила.
— Ну, нельзя же было так сильно влюбляться! «Прежде думай о родине, а потом о себе!» Царице не пристало целыми днями думать не об управлении государством, а о любовных утехах. Впрочем, это всё пыль. Я знаю, что тебя мучает сонм вопросов. Какой из них главный, Анна?
Главный? При чём тут вопросы? Что он собирается сделать… и почему он пришёл
— Я… я не знаю.
— Не разочаровывай меня, дорогуша, — поморщился Демон. — Что за детские бормотания? Нам с вами ещё работать и работать, как говорил Путин, а вы здесь сопли развесили, мадам!
