Как Кривошапкин, так и Можаров приходят к одному выводу, что в Сибири набирают силу два зла, которые нарушают общественное здравие оседлых жителей, — это пьянство и венерические болезни. В связи с развивающейся золотопромышленностью они с каждым годом все усиливаются.
Интересны его замечания и об экономической жизни округа. «В 1851 году, — отмечает Павел Иванович, — в Канске работали два завода: мыловаренный, он же свечной, и кожевенный, принадлежащие купцу Шепелевичу. Издельная промышленность совершенно не развита. В округе, кроме Троицкого солеваренного и железоделательного завода купца Яковлева, никаких больше фабрик нет. Торговля весьма незначительная. Главное занятие жителей — хлебопашество, но пашут весьма дурно и неглубоко. Развлекаются тем, что в деревнях женщины вместо лошадей за деньги возят по улице своих пьяных мужей».
«Весьма немногие здесь жители занимаются ремеслами, сапожным, портным и плотничьим делом. Сработанные ими изделия большею частью грубы, делаются небрежно, лишь бы сбыть с рук и взять деньги. Немногие в Канске живут в достатке, большая часть из них — в крайней бедности. Несмотря на это, каждое воскресенье кабаки полны народом, не говоря уже о больших праздниках». Здесь же Можаров приводит много цифр. Например, в 1859 году в Канске проживало 7947 человек ссыльнопоселенцев (Енисейские губернские ведомости. — 1862. — № 27).
Надо признать, что и в губернской администрации, да и в Казенной палате, большинство высокопоставленных чиновников на статистико-экономические описания и обследования смотрели не как на серьезную важную работу, без которой невозможно обходиться и результатами ее должны пользоваться все остальные отрасли управления региона, а как на не имеющее никакого значения собирание различных сведений, никому не нужных и неинтересных. В зависимости от этого взгляда председателя палаты и определялся уровень выполнения статистических работ в губернии. Поэтому неудивительно, что почти все статистические работы в губернии, проведенные до 1865 года, выполнялись по личной инициативе местных ученых-подвижников.
Следует отметить, что чиновники Казенной палаты всегда чутко реагировали на малейшие изменения в экономической жизни губернии. Чаще всего они характеризовали ее словами: «Зажиточность населения непрочная, шаткая» (ГАКК, ф. 333, оп. 1, д. 4, л. 25 об.).
Объяснить и описать повседневные бытовые явления крестьянской жизни пытались многие: и журналисты, и чиновники, и купцы, и духовенство. Но на фоне этого разнообразного документального материала особо выделяются наблюдения священника Николая Путилова из села Усть-Абаканское Минусинского уезда. Рукопись этого священнослужителя хранится в краевом архиве, в фонде Г. В. Юдина. Перелистаем некоторые ее страницы.
«Я сначала опишу здесь экономическое положение здешних жителей, их нравы, обычаи, их быт и степень просвещения. Я здесь не скрою ничего, ибо не следует отрицать зла, а нужно излечить его и для этого нужно обращаться за внушениями нравственной справедливости и христианскому милосердию.
Несмотря на изобилие естественных произведений, несмотря на свободу в добывании их, несмотря, наконец, на неограниченные изобилия земель, народ в Минусинском округе, несомненно, беднеет. В каждом селении есть непременно два-три кулака, на которых жители постоянно работают и не могут никогда выйти из долга им. Эти кулаки высасывают из народа все соки. Поэтому-то некоторая часть жителей бросают земледелие и идут на золотые прииски, где окончательно разоряются и становятся пролетариями. Золотые прииски, равно и здешние заводы, нисколько не приносят пользы народу. Это доказывается тем, что близлежащие к ним селения сильно беднеют. Причиной обеднения жителей вообще надобно считать невежество их, вследствие которого земледелие ведется по-прежнему без всякого улучшения и потому из года в год все более падает, ибо земля истощается и ничем не удобряется. Кроме того, обеднению здешних жителей способствуют большие поборы, заставляющие продавать хлеб на корню за бесценок, роскошь, проникшая и к крестьянам, и к инородцам, пьянство и стремление к легкой наживе, заставляющие бросать полезный труд.
С того времени, как я живу в Минусинском округе, нравы жителей чрезвычайно изменились к худшему. Я помню, лет тридцать назад тому во многих деревнях не знали употребления замка. Редко можно было слышать о каком-либо воровстве, крестьяне были народ честный. Теперь все переменилось. Воров везде появилось неимоверно много, и там, где вовсе об них не слыхать было, ныне их считают десятками. Прежде неслыханное дело было, чтобы инородцы участвовали в убийстве с корыстной целью, ныне и между ними появляются убийцы. Пьянство сильно развилось. Теперь пьют все: женщины, мужчины и дети. И это пьянство проявляется наиболее между бедным народом, который в оправдание свое говорит, что все уже равно у него ничего не будет, так лучше пропить деньги и повеселиться. Часто видишь, особенно на помочах, как девицы и парни 12–13 лет пьют простое вино стаканами, к этому их принуждают сами родители… Чрез это их молодой организм заражается винным ядом, и из них выходят горькие пьяницы, преждевременно сходящие в могилу. Матери, кормящие своим молоком детей, также часто допьяна напиваются, и эти несчастные дети с молоком матери всасывают в себя винный яд. Не эта ли причина тому, что у матери-пьяницы всегда бывают пьяницы дети?
Разврат сильно распространен. В Минусинске, несмотря на его молодость, уже есть дома терпимости. В селениях продажность женского пола очень распространена, и нередко мать или отец таким образом продает свою дочь. В местах выхода рабочих людей с золотых приисков видишь отвратительные картины сцен разврата. Между самими рабочими существуют нередко противоестественные пороки. Болезни сильно распространены.
Обычаи прежних времен уже забываются: простота жизни исчезла. Щегольство заразило всех. Самодельщина исчезла, и ее заменил лавочный товар. Многие считают это за признак благосостояния, но это не то. Это есть стремление к щегольству и лени, вследствие которой женщины бросили и пряжу. Это-то франтовство и доводит женщин до разврата, а мужчин до воровства и других преступлений. Посты и крестьяне мало соблюдают, не говоря уже о приисковых рабочих, которые и не знают их. Вместо невинных игр и развлечений везде видны азартные игры, пьяный разгул и разврат. В быте крестьян заметен упадок. Земледельческие орудия, посуда, домашняя утварь — все сделано кое-как или куплено наиболее дешево, лишь бы кое-как обойтись, ибо все деньги идут на щегольство и пьянство.
В городе карточная игра, конские бега, гулянье составляют главное занятие жителей. Остальное время они посвящают погоне за наживой. Никакое средство, как бы оно унизительно ни было, не пренебрегается для приобретения денег. Для людей, стремящихся к наживе, ничего нет святого, они не щадят ни своего здоровья, ни чести, ни семейства, ни дружбы. Они всем жертвуют для того, чтобы получить только корысть. Ни на кого нельзя положиться. Везде обман и нечестность.
Поселенцы или совершенно равнодушны к делу религии, или они атеисты и материалисты.
Несмотря на то что все торопятся жить и веселиться, истинного веселья нигде нет. Все только стараются нажить деньги, а от этого у всех одна забота — корысть. При этом возникает борьба, но не существование, а за деньги и более сильный затаптывает в грязь слабого. Никто не заботится друг о друге. Скука, происходящая оттого, что в жизни нет никакого идеала, никакой надежды в будущем, доводит людей до самоубийства, что ныне часто и повторяется. Это давно уже подметили европейские мыслители. Вот что они говорят: «Куда делась кипучая веселость наших отцов? — восклицает Леон де Левеле. — Погоня за миллионами и роскошь убили ее. Богатства льются рекой, а наш век озабочен, напряжен и печален… Упадок нравственности происходит от неверия. Средствами же к этому упадку служат корыстолюбие, пьянство и праздность».
Не только почти все грехи происходят от этих трех пороков, но уголовная статистика показывает, что 80 % из них происходят от этих трех пороков. Недаром корыстолюбие и сребролюбие так клеймится светскими и духовными писателями, равноапостолами и святыми отцами. И Иоанн Златоуст ни об одном грехе столько не говорит, как о корыстолюбии, — самое предание на смерть Господа нашего Иисуса Христа произошло от корыстолюбия Иуды.
Смотрите, берегитесь любого стяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия. Корень всех зол, — говорит Апостол Павел, — есть сребролюбие, которому предавшись, многие уклонились от веры.
«Винопитие есть начало всякого зла», — говорит Максим Грек. «Укоризна человеку — напиваться вином, хуже его никого не может быть», — говорит Ефрем Сирин. «Праздность есть преступление, — говорит Леон де Левеле, — для нации, для человека табак и особенно вино служит причиной отупления».
