принадлежит клану Самри. Глава клана Кафад ибн Казим Самри сейчас занимает пост духовного лидера страны. И у нас есть основания считать, что он не причастен к перевороту. — Она перевернула страницу. — Открытая книга мудрости с зелеными письменами — символ клана Джамхур. Его глава Гиясаддин ибн Гахрам Джамхур — главный визирь отца уже много лет. Он слишком умен и хитер, чтобы кто-то мог догадаться о его участии в мятеже. Заслуженно считается правой рукой эмира. Именно он поддержал мое желание учиться в вашей монастырской школе магов и целителей. Год назад его сын Газалий ибн Гиясаддин Джамхур стал визирем бытия и долженствования. Его ведомство следит за исполнением законов гражданами эмирата. Он мог помочь Фаруху разработать этот план с моим замужеством, но если это так, то, думаю, его отец не в курсе сговора.
— А как насчет «восходящего солнца»? — перебила принцессу магистр.
— Восходящее солнце — это эмблема клана Хорасан, — пояснила для Хельги Шаира. — Внук главы клана Мелик ибн Мерве Хорасан — самый молодой визирь тайной службы. Его дед Мехраб ибн Мулька Хорасан слишком стар, чтобы занимать государственные должности, а отец погиб в одной из стычек с войсками Урук-Тхада.
— Вы воюете с орками? — изумилась Хельга.
— Нет. Это было скорее недопонимание, нежели полномасштабные боевые действия, — ответила дочь эмира. — Так, последний из правящих кланов — Харут, символ — распахнутые белые крылья на черном фоне. Клан очень миролюбив. Почти никто из этого клана не воевал, они учат мальчиков держать меч только потому, что этого требуют в школах эмирата. Глава этого клана Саабах ибн Сулей Харут — бессменный визирь казначейства. В народе говорят, этому клану больше подойдет золотая монета, нежели белые крылья.
— Почему монета?
— Не просто монета, а обязательно золотая, — поправила принцесса. — Среди представителей этого клана нет ни одного бедняка.
— Среди представителей любого из правящих кланов нет ни одного бедняка, — парировала магистр.
— Позвольте с вами не согласиться, — покачала головой Шаира. — Некоторые высокопоставленные граждане сознательно отрекаются от денег и всего мирского, становясь дервишами. У «белых крыльев» таких случаев нет. Их дети с раннего детства хорошо считают монеты. В школах им лучше даются математические науки, чем все остальные. При любой власти во все времена существования Шаурана главой казначейства всегда был кто-нибудь из Харутов.
— Клан торговцев?
— Не совсем так. Скорее клан, управляющий торговцами. Мелкие кланы торговцев и ремесленников обращаются за услугами к Харутам, чтобы не остаться в убытке от сделки. Ни один караван не отправляется торговать без консультаций и рекомендаций Харутов. Они определяют, что и куда везти, где и по какой цене продавать, да много что, связанное с торговлей… Чтобы понять все тонкости, надо прожить у нас какое-то время.
— Ты думаешь, они могут поддерживать твоего родственника в его стремлении занять место эмира? — спросила мастер Регина.
— Не знаю. — Девушка потерла переносицу. — Все зависит от того, какую прибыль они из этого смогут извлечь.
— Как я поняла, это совсем не бедный клан. Зачем им так рисковать? — поинтересовалась Хельга.
— Правящие кланы все не бедные. Но от денег еще никто не отказывался, — пробормотала принцесса. — Но думаю, ты права. На данный момент Харутам невыгодна смена власти. Они бы скорее уговорили отца добровольно отказаться от престола в пользу их клана, заплатив цену, превышающую казну эмирата втрое, а то и вчетверо.
— Нам надо определить, к кому мы можем обратиться за помощью, не боясь предательства.
— Я не могу рассчитывать даже на своих родных Шарифов, что уж говорить об остальных, — поникла Шаира. — Неизвестно, кого дядя успел купить, кого запугать…
— Выяснить это мы сможем только опытным путем, — твердо заявила мастер Регина. — Надо обратиться за помощью к Самри и Харутам.
— Нам нечем заплатить Харутам. А за просто так они и пальцем не пошевелят, — со вздохом произнесла принцесса. — Они устроятся при любой власти. Что мой отец, что Фарух…
— Я бы не была столь категорична, — мягко поправила ее мастер. — Люди иногда способны совершать правильные поступки даже бесплатно.
— Все зависит от того, кто что считает правильным, — еще больше расстроилась Шаира.
— Ты не сказала, какая эмблема у твоего клана, — попыталась отвлечь от грустных дум подругу Хельга.
— Чаша. — Девушка вновь перевернула страницы фолианта. — Чаша всевидения. Или гранатовая чаша. Так ее иногда называют.
На рисунке был изображен блестящий гранатово-красный кубок, испещренный синими письменами древних рун.
Шаира дала фолиант Хельге в руки, встала, прошлась вдоль полок своей лаборатории и вернулась с каменной чашей, почти в точности соответствующей рисунку. Лишь небольшая деталь отличала рисунок от оригинала: синие письмена являлись прожилками в теле красного камня. Принцесса поставила семейную реликвию на стол.
— В нашем клане никогда не было провидцев и предсказателей. И во времена войн среди кланов, еще до формирования эмирата, моим предкам бывало особенно трудно, им приходилось полагаться на расчет, в то время как в других кланах постоянно использовали предсказания как главный инструмент при планировании своих ходов. Тогда и была создана эта чаша.
— Ее создал твой предок?
— Да. Он призвал духов пращуров нашего народа.
И вот результат их совместных усилий. Чаша уникальна, ее использование возможно только при помощи магии крови, нашей крови. Если в человеке есть кровь Шарифов, то ему доступны все глубины предсказаний, он может заглянуть и в прошлое, и в будущее. Надо лишь уметь задать правильно вопрос и выучить последовательность действий во время ритуала общения.
— Шари, не сочти меня занудой, но я не могу не спросить, — замялась Хельга.
— Я догадываюсь, о чем ты спросишь, — усмехнулась принцесса. — Как мы прозевали бунт, имея такой артефакт?
— Ну, примерно так, — не стала спорить ее подруга.
. — Ответ прост. Ритуал всевидения, проводимый с помощью чаши, требует много сил и энергии. Достаточно заметить, что питающей силой для чаши является магическая энергия, преобразованная из крови. После ритуала проводящий несколько дней не встает с постели. Мы используем возможности чаши чрезвычайно редко, только если видим прямые угрозы государству. Никаких предпосылок, исходя из которых можно было заподозрить бунт, мы не видели.
— Значит, плохо смотрели, — грубо перебила воспитанницу мастер.
— Вовсе нет, — не согласилась Шаира. — Враги оказались слишком близкими людьми, чтобы заподозрить их. И очень хорошо и тщательно все подготовили. К тому же им помогали маги Софинии.
— Кто именно? — нахмурилась мастер.
— Я его не знаю, — покачала головой принцесса. — Мужчина средних лет, если возможно судить о возрасте чародея по внешнему виду, невысокого роста. В общем, ничего примечательного. Такой, знаете, обычный, даже взгляду не за что зацепиться.
— Он мог специально сгладить особенно яркие черты, — рассуждала вслух мастер.
— Думаю, так и есть, — согласилась Хельга. — Вот только временные эти изменения или постоянные?
— Я уверена, что он не единственный из империи, кто помогает Фаруху, — добавила принцесса. — Они собирались взять меня быстро и без лишнего шума, даже в планы свои посвятили, значит, искренне считали, что я не способна за себя постоять.
