не заботился. Джордж принял на себя роль главы семейства. Папаша довольно быстро сбежал. Джордж помог вырастить младшего брата, маленький Алесдер его просто обожал. А на похоронах матери какая-то старая родственница все время повторяла, как они с братом похожи, — «те же голубые глаза». Как выяснилось, всему Бэку было известно, что Джордж не сын Лиска, но об этом старались не говорить. Вот тогда он впервые узнал, что они с Алесдером не сводные, а родные братья. Представляешь? Какое падение женщины в глазах Джорджа! А этот удар совпал с некоторым помутнением рассудка Алесдера, которого потом Кристина подтолкнула переступить черту.
— Я не верю, что обо всем этом здесь написано. — Андерсон старался разобрать едва видимые строчки, написанные от руки.
— Не забывай, что Бэрнс — выходец из Сторнуэя, и там живет его тетушка Долина, которая обо всех все знает. Именно она сказала — я передаю смысл, — что он мог принять Алесдера как сводного брата, но не как родного.
— И что это значит?
— Что Алесдер впал в немилость исключительно из-за влияния плохой женщины.
— И при этом все время помнил, что у матери была тайная связь на стороне…
— И что маленькому Джорджу на самом деле доставалось за грехи матери, которая была недостойна такого обожания. Теперь все начинает проясняться. Он принес в жертву свою карьеру, всю свою жизнь, чтобы держать ферму на плаву…
— Он заботился о матери и занимался на ферме любой работой. И это его умелое владение ножом…
— Подарок его матери.
— А взамен получил только бесчестье и осознание, что все хорошее, что он старался делать, было бесполезным и оказалось ложью.
— Баттен был прав — теперь понятно, откуда идет его сдвиг.
— И вот он приезжает сюда, и Лиза считает, что он искренне хочет помочь этим женщинам, но в его голове уже все перевернулось. Если бы не три жертвы, его можно было бы скорее пожалеть, чем осуждать, как говорила моя бабушка. — Андерсон перелистал бумаги. — Мы поставим Куинн в известность обо всем этом?
— Мы можем дать ей вот этот экземпляр. — Костелло передала ему бумаги с официальным ответом, в котором на полях не было пометок от руки.
— Мы можем еще приложить медицинскую справку, выданную Алесдеру Дональду Уилеру. Она ясно свидетельствует об ухудшении психического состояния молодого человека: сначала депрессия, потом невроз, склонность к самоубийству, госпитализация из-за хронической депрессии. И все из-за девушки, которая его обобрала до нитки и сделала аборт. Он умер через год после этого.
— И дальше?
— Подождем и посмотрим, за что нам придется отдуваться. Ты начальник, тебе и решать.
— Договорились, подружка.
— Тогда до встречи. — Она встала.
— Постарайся отдохнуть, Костелло. Нам всем пришлось через многое пройти.
— Тебе тоже не повредит прислушаться к собственному совету. — Костелло заметила движение в соседней комнате. — Я сматываюсь, сюда идет Куинн.
— Только ее не хватало!
Костелло тихо удалилась, оставив Андерсона одного. Он не думал, что ему может быть так плохо. Они многого не знали, не могли знать. И теперь их всех будет мучить мысль, что все могло обернуться иначе.
Он вдруг стал вспоминать мелодию и никак не мог вспомнить, и она не давала ему покоя, не позволяла сосредоточиться. Он знал, что мелодия ему нравилась, но теперь она всегда будет ассоциироваться с этим моментом.
Песня Эллы Фицджералд «Каждый раз, когда мы прощаемся».
Через стекло ему было видно, как прошла старший инспектор Куинн. Она сочувственно ему улыбнулась и подняла в приветствии руку.
— Инспектор Андерсон? Мне очень, очень жаль.
Андерсон не ответил.
— Я знаю, сейчас не время…
— Вы правы, сейчас не время.
— Я буду краткой. Из лаборатории сообщили, что на чехле обнаружена кровь трех групп.
— Да, я знаю.
— Но я запросила анализ ДНК. Для опознания так надежнее, хотя и займет больше времени. На рукоятке отпечатки Лиска. Думаю, что с доказательной базой все будет в порядке, как только мы получим официальное заключение.
— Рад за вас, — безразлично отозвался Андерсон. — Осталось только найти его.
Куинн не ответила и раздраженно поправила рукав бежевого жакета.
— К вам посетитель. Я приглашу ее сюда. Полагаю, это частный визит.
Он громко фыркнул и впервые с детства вытер нос рукой. Фигура в темном пальто, стоявшая в дверях, была высокой, и он не сразу разглядел, кто это.
Хелена Макалпин медленно вошла, держа небольшой мешок и портрет мужа, который рисовала она когда-то. На обороте еще оставалась синяя полоска ленты для крепления. Хелена мало походила на ту женщину, которую он всегда знал. Как будто кто-то выключил в ее жизни свет.
— Я не знаю, что мне делать. — Она была бледна и выглядела удивительно спокойной и отстраненной.
Андерсону было бы легче, если бы она плакала.
— Я тоже, — сказал он честно.
Она облизнула губы.
— Как девушка? Ей лучше?
— Пока дышит. Если бы не Алан… Но ее состояние хуже, чем врачам показалось сначала. Алан спас ей жизнь.
— Это слабое утешение. Я просто не понимаю. — Хелена усмехнулась. — Нет. Я знаю и, мне кажется, отлично все понимаю.
— Она просто дочь женщины, которую он когда-то знал.
— Дочь женщины, которую он когда-то любил, — поправила она.
Андерсон не знал, что сказать.
— Любил когда-то, — продолжала Хелена. — Да он никогда не переставал ее любить! Она похоронена в могиле с белыми тюльпанами.
— Тогда ты знаешь, что она умерла очень молодой. И при очень трагических обстоятельствах. Для впечатлительного молодого человека это стало настоящим потрясением. Вот и все, Хелена.
— Он никогда не посвящал меня в свою тайну. Ты знал о ней?
Андерсон приоткрыл рот.
— Слишком долго думаешь, инспектор Андерсон. Ты знал!
— Я узнал об этом несколько дней назад, и то — не все. Мне пришлось самому раскопать связь между Анной и Робби. Если бы он мне все рассказал, я смог бы что-нибудь предпринять по официальной линии и Лиск бы никогда ее не нашел. Все могло бы сложиться по-другому, но у него были свои причины поступать так, как он поступил. Это была часть его жизни, в которую он никого не пускал, Хелена. Алан был хорошим человеком. И у него были свои причины.
Хелена кивнула.
— Извини.
— Здесь не за что извиняться.
— Колин, даже мое кольцо в честь помолвки принадлежало ей. — Она устало опустилась на стул. — Я только что видела его в морге. Я смотрела на его лицо и не узнавала. Он выглядел таким умиротворенным. Я думаю, что всю свою жизнь он прожил с чувством вины перед ней, а теперь он за все рассчитался.
