— Я очутилась в глубокой… дыре; Принглз. — Девушка погладила больную кошку и сделала еще один глоток шампанского. Вероника, конечно, была человеком действия, но даже такие люди изредка могут позволить себе расслабиться. — Я просто должна все бросить и предоставить Гайдри возможность провалить меня. В любом случае моя жизнь кончена. Я просто не найду способа, как написать эту возмутительную тему.
Возмутительную. Сумасшедшую. Безумную. Да, должно быть, она сошла с ума, когда записывала эту глупую тему. Ведь это был ее почерк. Вероника много раз рассматривала написанное на листке во время своей скучной смены в библиотеке. Трудность была в том, что девушка не могла вспомнить, как она придумала столь абсурдную тему. Вероника хорошо помнила, что, записав свою подходящую, хорошую и здравую тему о детях, она заснула и ей приснился сон…
Так вот оно что! Должно быть, так оно и было. Это произошло в ту ночь, когда ей приснился немного эротический сон… «Ну хорошо, — поправилась она, — очень эротический сон». Каким-то образом Вероника записала то, что чувствовала, на листок бумаги. Она написала эту нелепую тему под влиянием страсти.
Временное сумасшествие. К несчастью, это объяснение не спасет ее от Гайдри. Он переполнен решимостью наказать ее.
— Что же мне делать? — Вероника сделала еще один большой глоток шампанского и икнула. — Мне нужна новая, хорошая работа, основанная на современных и достоверных источниках. Нужен…
Мужчина, более опытный, чем она. Тогда Вероника узнает следующие шаги по пути к сексуальному удовлетворению. Как только это случится, она будет писать очередной параграф.
— Ну почему я? — воскликнула девушка, снова икнув.
Кошка мурлыкала, и Вероника гладила ее рыжий мех. — Я же хороший человек, жертвую Армии спасения на Рождество, ухаживаю за животными, сижу с ужасными близнецами всякий раз, когда меня об этом просит Сюзанна. — Она икнула в третий раз. — Моя дверь всегда открыта для людей. Почему на днях я пропустила ребенка вперед себя в продовольственном магазине, а у него было даже больше покупок, чем у меня? — Девушка еще раз икнула. — Я не заслужила этого. Правда. Принглз?
Кошка согласно вздохнула и положила голову Веронике на колено.
— Я ведь хорошая смартянка. — Девушка облизнула губы и попробовала вновь произнести это слово:
— Са-мари-тян-ка. Да, я именно такая, и подобные вещи со мной просто не должны происходить!
Она наклонилась и пристально посмотрела в блестящие глаза Принглз.
— Что ты об этом думаешь, Принглз? Думаешь, тетя Ронни заслужила все это?
Кошка ударила лапой по ее лицу. Когти расцарапали щеку девушки, и Вероника дернулась.
— Спасибо большое, Принглз. Подождем, пока ты поправишься. Тебе придется идти просить блюдце молока к двери Сюзанны, поскольку я… Ой! — Бутылка шампанского выскользнула у нее из пальцев. Золотистая жидкость разлилась по паркету, а бутылка укатилась под кровать.
Вероника всплеснула руками. — Что еще может случиться?
— Черт возьми, кажется, она там застряла, — пробормотала девушка спустя две минуты, заползая под кровать и потянувшись за бутылкой, но до той оставалось еще несколько футов. — Вот что еще могло случиться.
Кошка, очевидно, обиженная тем, что Вероника согнала ее с колен, спрыгнула на пол. Девушка оглянулась и увидела четыре огненно-рыжие лапы рядом со своими ногами. Принглз нагнула голову, и в темноте заблестели ее зеленые глаза.
— Спокойно, я почти достала ее, — проворчала Вероника кошке, заползая дальше. Кончики ее пальцев коснулись гладкого стекла. — Почти… Ой!
Когти обожгли голую ногу девушки, та вскинула голову и ударилась о раму кровати. Дерево скрипнуло, зашелестела бумага, и что-то посыпалось на Веронику сверху.
— А-а!
Девушка быстро выбралась из-под кровати и стала хлопать себя по щекам, словно на нее упала дюжина пауков.
Однако, бросив безумный взгляд на свои руки и ноги, девушка перевела дух и успокоилась. Все нормально, нет никаких насекомых, по крайней мере у нее на теле. Достав фонарь, Вероника снова заглянула под кровать.
Там тоже не было никаких пауков. Просто гора каких-то листков бумаги, очень похожих на письма. Письма? Приподняв луч фонаря, девушка увидела то место под кроватью, об которое ударилась головой. Часть деревянной обшивки отошла в сторону, открывая опустевшую нишу. Любопытство пересилило страхи, и Вероника снова заползла под кровать и собрала листки.
Через несколько минут девушка вытерла пролитое шампанское и присела на постель, положив рядом только что обнаруженные сокровища. Бедро жгло в том месте, где Принглз оставила четыре ужасные красные царапины, и Вероника сердито посмотрела на кошку, — Плохо, Принглз.
Принглз, свернувшись на подушке, даже глазом не моргнула. Очевидно, кошка чувствовала, что выполнит свой долг, если девушка вылезет из-под кровати и сядет рядом с ней.
Вероника взяла одно из писем и стала рассматривать его пожелтевшие края.
Очевидно, оно было очень старым. Девушка осторожно взялась за концы бумаги и развернула листы. Взгляд Вероники задержался в верхнем углу первой страницы, и она испытала невероятное потрясение.
9 августа 1842 года.
1842 год!
Не может быть!..
Конечно, Вероника не была экспертом в этой области, но, когда она внимательно посмотрела на истлевшие края, выцветшие чернила, интуиция подсказала ей, что это очень ценная находка. Письму было больше ста пятидесяти лет То же самое можно было сказать о других письмах, сделала вывод Вероника, развернув их одно за другим. Все письма были написаны в период с 1832 по 1848 год.
Но вовсе не даты привлекли внимание девушки. Все авторы были абсолютно разными, а письма были написаны одному и тому же человеку, и были написаны о нем.
И какому человеку!
Валентин был человеком-легендой. Как необыкновенный любовник он обладал огромными возможностями и обостренным чувством гармонии в области любовных отношений, быстро поняла Вероника, взахлеб читая письма.
Лицо девушки пылало, а тело дрожало. К счастью, она вынуждена была остановиться после первых нескольких писем и вручить Принглз пришедшему мистеру Уэзерби.
Закрыв за ним дверь. Вероника достала охлажденную содовую и выпила половину баночки, а потом села на кровать, подобрав ноги. Несколько раз глубоко вздохнув, она потянулась за следующим письмом.
«…как вы прикасались к моему телу вчера вечером. Я никогда не знала мужчин с такими сильными и бесстыжими руками. А затем, когда вы поцеловали мою…»
В письмах красочно и подробно описывались любовные утехи, причем все письма были написаны разными женщинами.
Эти письма были адресованы мужчине, который знал пятьдесят шагов к полному сексуальному удовлетворению.
Он, наверное, знал сотню таких шагов!
Девушка откинулась на подушку, зажав письмо в руке, и мечтательно уставилась в пространство, пытаясь представить, как выглядел этот замечательный любовник.
Он должен быть, несомненно, красивым. Но какие у него волосы — черные или русые? Какие глаза — зеленые, голубые или карие? Высокий он или низкий?
Конечно, вряд ли это имело для нее такое большое значение. Веронике не нужно было его тело, она хотела получить его опыт и знания в этой области человеческих отношений.
«Если бы ты только был здесь, со мной, мой дорогой Валентин, — подумала Вероника, вспомнив приветственные слова, с которых начиналось каждое письмо, — написать бы эту работу для меня не составило бы никакого труда.
Мои неприятности закончились бы».
— Ты повторяешь мои мысли, — произнес низкий мужской голос рядом с ней.
