— Ничего тебе не понятно, — отрезал дядя. — Сядь. Я объясню.
И я сел. А дядя стал объяснять.
— Все дело в сновидениях, — сказал дядя. — В их силе. Откуда, по-твоему, возникают мысли?
— Мы их придумываем.
— Да, но откуда они приходят?
— Мы их придумываем, — повторил я.
— Нет-нет. Откуда-то они непременно появляются, а не возникают в голове спонтанно.
— А я думаю, что, скорее всего, спонтанно. Я думаю, мысль формируется из множества других мыслей, которые как бы дают ей жизнь.
— Ерунда, — сказал дядя. — Когда кого-нибудь спросишь, как к нему явилась «такая восхитительная мысль», в ответ слышишь: «она просто пришла мне в голову» или «я вдруг неожиданно подумал», или «мне приснилось», или «мне было видение» и так далее, и тому подобное.
— Значит, вы утверждаете, что мысли приходят к нам извне?
— Нет, изнутри. Из особого внутреннего мира, мира снов.
— Вряд ли это особый мир, — сказал я. — Думаю, когда мы спим, разум как бы отдыхает, а сны просто тасуют информацию.
Дядя Брайен покачал головой.
— Это особый мир, доступный нам только тогда, когда мы спим и видим сны. Он кажется нам таинственным, потому что мы в нем чужаки и не понимаем законов, которые им правят. Это мир чистой идеи, одних мыслей. Он нематериален. Иногда мы захватываем его частички и приносим в мир бодрствования. И тогда — хлоп, у нас появляется новая мысль.
— Так вот вы о чем!
— Именно. О великой идее. И поможет мне серфинг по сновидениям.
— Серфинг?
— Когда ложишься спать, ставишь будильник. Обязательно электронный. Устанавливаешь произвольное время, когда он должен тебя разбудить в течение ночи, во время сна. Чтобы вторгнуться в твои сновидения. Понимаешь? При обычных обстоятельствах мы просыпаемся, когда сон уже прошел, и мы ничего о нем не помним. Способ, который предлагаю я, поможет в течение ночи зафиксировать несколько снов. Проснувшись по будильнику, надо лишь успеть записать то, что помнишь.
— И получается? — поинтересовался я. Дядюшка нахмурился. Именно такое выражение лица бывает у невыспавшихся людей.
— Получается, не получается, — проворчал дядя. — А у тебя самого хоть что-нибудь получается?
— Я стал частным детективом, — сказал я, поправляя рукава плаща.
— А я думал, ты в шоу-бизнесе. Карлос-Таракан Хаоса, так, кажется?
— Я этим больше не занимаюсь.
— А как же эффект бабочки? Разве ты не заявлял, что можешь дать толчок грандиозным событиям, просто повертев в руках шариковой ручкой или прицепив себе на ухо канцелярскую скрепку?
— Я завязал.
— Таблетки помогли?
— Таблетки всегда помогают. На то они и таблетки.
— Мои снотворные пилюли уж точно помогают. — Дядя зевнул.
— Может, вздремнете с полчасика?
— Нет. Я в порядке. Но если я все же засну посередине разговора, не принимай на свой счет и не думай, будто мне скучно.
— Понял, — сказал я.
— Ну, расскажи, чем занимаются частные детективы. Это, должно быть, очень интересно.
— Так и есть. Например, дело, которое я сейчас расследую…
Но дядя уже захрапел.
Примерно через час зазвонил будильник, и дядя проснулся. Схватил блокнот и стал лихорадочно писать.
— Есть улов? — поинтересовался я, когда он закончил.
Дядя перечитал.
— Весьма странный, — сказал он. — Но определенно в нем заложен какой-то смысл.
— И что же это?
— Мне приснилось, что я в каком-то порту, где множество старинных китобойных судов. Я вхожу в бар на пристани и завожу разговор с моряком из прошлого.
— И он подарил вам альбатроса?
— Он передал сообщение, адресованное тебе.
