– Не думаю, – ответил он. – Идем дальше.
Следом за Уиллом Тим пересек вестибюль и прошел в роскошный кабинет… и восхищенно ахнул:
– Bay… Так ты говоришь…
Кабинет был равно велик в длину, в ширину и высоту. И по всей своей длине, ширине и высоте его стен стояли дивные сокровища. Вдоль каждой стены возвышались ряды полок, уставленных удивительными книгами, на их переплетах сверкали драгоценные камни и позолота. Повсюду громоздилась мебель, немыслимо роскошная, – золотые троны, кушетки и диванчики, заваленные горами шелковых, атласных и парчовых подушек. В застекленных шкафчиках красовались бесчисленные прелестные безделушки, древнее оружие, полные наборы доспехов и статуи, явно религиозного назначения.
– Весьма любопытно, не находишь? – произнес Уилл. – Знаешь, даже я такого не ожидал.
– Эта коллекция должна стоить целое состояние… – Тим взял с полки инкрустированное самоцветами яйцо птицы рух работы Фаберже и теперь изумленно его разглядывал. – Думаю, одна эта штучка покрыла бы все его долги.
– Думаю, он считал, что нежелание за что-либо платить придает ему особое очарование.
– Но на это он денег не пожалел.
– Ты в этом уверен? Тим пожал плечами.
– Ты только посмотри, – он указал на причудливо украшенный золотой ящичек с крышкой из резного хрусталя.
– Уникальный экспонат, – сказал Уилл. – Реликварий, содержащий, если не ошибаюсь, бороду жены пророка Мухаммеда.
Брови Тима поползли вверх.
– И теперь все принадлежит нам?
– Чтобы мы использовали это должным образом.
– А можно, я возьму на память яйцо Фаберже?
– Положи на место, – одернул его Уилл. – Помни, для чего мы здесь. Чтобы спасти Бога, будущее и все прочее.
– Но я буду его хранить как зеницу ока. Это ведь ничего не значит, верно?
– Кое-что значит.
Тим недоуменно посмотрел на своего друга.
– Ты говоришь, не шевеля губами!
– Я вообще ничего не говорил.
– Тогда кто…
Тим обернулся. Уилл тоже.
В дверях кабинета стоял пожилой джентльмен. Он был в ливрее лакея, но такие ливреи вышли из моды еще в эпоху Регентства: зеленый бархатный камзол с разрезными рукавами и с изумрудными пуговицами, красные шелковые чулки и черные башмаки с пряжками. Волосы у незнакомца были длинными и белыми, а лицо сморщенным, как печеное яблоко.
– Кто вы? – спросил Уилл.
– Меня зовут Гэммон, сэр. Я слуга Мастера Рюна.
– А… – отозвался Уилл. – Тогда рад с вами познакомиться. Меня зовут…
– Я знаю вас, мистер Старлинг. И знаю, почему вы здесь.
Все готово к вашему прибытию.
Уилл поглядел на Тима. А Тим на Уилла.
– Это мне нравится, – вздохнул Тим.
ГЛАВА 36
– Если вы соблаговолите сесть, джентльмены, я не замедлю подать вам напитки, – сказал Гэммон, жестом приглашая их на софу черного дерева. Потом низко поклонился и покинул кабинет.
Тим с Уиллом переглянулись. И присели.
– Забавный дедушка, – изрек Тим.
– Не так громко, – попросил Уилл.
Гэммон вскоре вернулся. На глубоком серебряном подносе, который он принес, стояла пыльная бутылка, пара грузинских кубков и штопор в виде дракона. Служитель поставил поднос на резной деревянный столик, взял штопор и вступил в борьбу с пробкой.
– Позвольте, – Уилл встал.
– Благодарю вас, сэр. Я не так молод, как прежде, хотя и не так стар, как мог бы быть.
– Безусловно, – согласился Тим.
Уилл взял штопор, вытащил пробку, понюхал ее. Потом осмотрел бутыль.
