– Ваше руководство слышало. Оно передало ему эту подборку материалов, с которыми я теперь работаю.
Уилл положил конверт на обшарпанную столешницу. Констебль извлек бумаги и проглядел их.
– Потрошитель, – пробормотал он и внезапно расхохотался.
– Почему вы смеетесь? – спросил Уилл. – Здесь нет ничего смешного.
– Есть, – ответил констебль. – Потому что мы уже поймали преступника. Часа не прошло. Он до сих пор сидит у нас камере. Вот почему я и смеюсь.
– Вы поймали Джека-Потрошителя?!
– Ну да. Пришлось попотеть. С ним едва справились четверо полицейских.
– И он у вас в камере? Здесь? Сейчас?
– А где ему еще быть? Его как раз допрашивает старший инспектор Сэмюэл Мэгготт.
– Сэмюэл Мэгготт? – невольно вырвалось у Уилла. – ДКН?
– Декан? – переспросил констебль. – Нет, деканы к нам не заглядывают. Впрочем… а это мысль! Передать тело учебному заведению… Только подумайте: Потрошителя будут потрошить в анатомическом театре, на глазах у студентов. Но до этого надо еще дожить. Пока что он не выказал желания признаваться в своих злодеяниях.
– Но вы уверены, что задержали именно того человека, которого нужно? Откуда у вас такая уверенность?
– Он был весь в крови. И нес какой-то бред. Я имею в виду, когда мы его взяли. Вы бы слышали, что он кричал: «Я это сделал! Мне пришлось. Я исполнял волю божью». Можете себе представить? Он исполнял волю божью. И как у него только язык повернулся!
– Эта выдумка выдержит испытание временем, – заметил Уилл. – Я могу его видеть?
– Видеть? А зачем вам его видеть?
– Потому что мне поручено вести его дело. Взгляните, в конверте письмо. Там написано, что расследование поручено мистеру Холмсу. А он передал дело мне.
– Тот тому, а этот этому… – проворчал полицейский. – Если вы действуете официально, то должны знать: так дела не делаются.
– Именно так они и делаются.
– Да неужели? – спросил констебль. – Ну… мне никто не говорил. Все приказы, что я получаю, приходят сверху.
Уилл помедлил.
– Ладно, – произнес констебль. – Полагаю, что вы абсолютно правы.
– Я могу видеть подозреваемого?
– Вы имеете в виду «убийцу».
– Хорошо, «убийцу».
– Ну… – констебль Тенпоул Тюдор многозначительно потер большой палец об указательный. – Не знаю. Впускать кого-то с улицы… Наверно, это не в моей компетенции. Прямо не знаю.
Уилл полез в карман и достал золотую гинею.
– Может быть, посмотрите на это? – предложил он.
– Я вижу, – ответил полицейский.
– Тогда проводите меня к камере убийцы. И возможно, я вам это еще раз покажу.
– Сюда, сэр.
Констебль недовольно шлепнул по своему жалкому столу и повел Уилла вниз к камерам.
Коридор-ведущий-к-камерам оказался как раз таким, каким мог бы его представить Уилл – если бы решил что-то себе представить. Темные, мрачные, сырые каменные стены, с которых капает влага; лязг стальных дверей в отдалении, омерзительная вонь и скользкие ступени.
– Как вам оформление? – спросил констебль. – Мы его как раз обновили. Радио нам провели. Мистер Лоренс Ллуэллин-Моррис постарался.
– Очень… хм-м… впечатляет, – отозвался Уилл, стараясь не наступить на какую-то дрянь, которая валялась на ступеньке.
– На мой вкус, слишком современно, – заметил его провожатый. – Я, знаете ли, сторонник старых традиционных решений. Не могу привыкнуть к этим новомодным штучкам. Раньше тут было все в алюминии, а на полу сосновый настил…
– Прошу вас, пойдемте дальше, – перебил его Уилл. – Это начинает меня смущать.
– Кто только у нас не побывал, – продолжал констебль, Шагая вперед. – Суини Тодд – демон- парикмахер с Флит-стрит. Шотландец Бин – Голлоуэйский каннибал. Граф Монте Кристо, Узник Блока «Н». И, конечно, Узник, которого играл Патрик Макгуэн.[87]
– Что?! – переспросил Уилл.
– Я член фэн-клуба, – сообщил полицейский. – «Шесть из Одного». Там выдают значок и все остальное. Я бы и рубашкой обзавелся, но они дороговаты.
