в чем небывало отправитесь в свой клуб или куда там еще?
– Думаю, второе, – Уилл еще раз заглянул в камеру и заметно вздрогнул.
– Это я, – шепнул он Барри. – Точно я. Что будем делать?
–
– Я должен побеседовать с подозреваемым, констебль, – сказал Уилл.
– У нас большой выбор подозреваемых, ваша милость.
– Что?
– Вы же хотите побеседовать с
Уилл поглядел на констебля. А констебль поглядел на Уилла.
– Простите, – сказал тот. – Не мог удержаться.
– Это была неудачная шутка.
– Для вас, может, и нет, – ответил констебль Тенпоул Тюдор. – А вот я бы над этим вдоволь посмеялся. Так хорошо загнул! Поверьте, мне так трудно сохранять невозмутимость… Знаете, ничто не снимает напряжение лучше, чем маленькая шутка.
– Я хочу поговорить с узником, – повторил Уилл.
– С мистером Патриком Макгуэном, ваша милость?
– Стукни его, шеф, – подсказал Барри. – Тебя же учили смертоносному боевому искусству Димак. Может быть, у этого болтуна мозги на место встанут. И он научится держать себя в узде.
– Как-то на днях, – продолжал констебль Тюдор, – я заглянул в скобяную лавку – мне гвозди понадобились. Говорю приказчику: «Не могли бы вы отпустить мне вон те гвозди?» А он: «Отпустить? Они сами за вами пойдут?» А я ему…
– «Еще как пойдут», – подхватил Барри. – «Если знать верный подход». Недурная хохма.
– Чушь какая, – фыркнул Уилл.
– Ну что вы, – возразил констебль. – Я совсем иначе сказал. «Не хотите отпускать – проводите их до моего дома», – и расхохотался.
– Другое развитие той же темы, – прокомментировал Барри. – Я предпочитаю свою версию. В ней есть мораль: мы можем обрести власть над вещами и временем.
– А как-то раз, – продолжал констебль, – я играл в карты в джунглях с некими туземцами, и…
И тут Уилл вспомнил один прием смертоносного боевого искусства Димак, известный как «дурное дыхание древнего дракона». Получив мощный удар в подбородок, констебль Тюдор распростерся на свежевымощенмом каменном полу.
– А мне больше нравится такое развитие темы, – сказал Уилл.
– Славно, шеф. Что теперь?
Вместо ответа Уилл постучал кончиком трости мистера Рюна в стальную дверь камеры.
Вопли заключенного – которые все это время продолжались, хотя об этом не упоминалось, чтобы не отвлекать внимания от забавного диалога, – тут же стихли.
– Что там, констебль? – послышался голос старшего инспектора Сэмюэла Мэгготта.
– К вам особый посетитель, сэр, – отозвался Уилл, старательно копируя интонации констебля. – Направлен сюда Скотланд-Ярдом для допроса подозреваемого. Это человек из высшего общества.
– Впустите его, констебль.
– Весьма изящно, шеф, – заметил Барри.
Уилл опустился на одно колено и избавил констебля от связки ключей. После ряда попыток нужный ключ был обнаружен. Уилл отпер замок и шагнул в камеру, небрежно обронив через плечо:
– Подождите меня в коридоре, констебль.
Сэмюэл Мэггот повернулся на стуле и уставился на Уилла.
– Кля…
Больше он не успел издать ни звука. Ибо Уилл не даром обучался у мистера Хьюго Рюна смертоносному боевому искусству Димак. И на этот раз он использовал «тройной тычок трезвеющего тигра», выполненный тем же кулаком, что и прежний, и с тем же успехом. Сэмюэл Мэгготт рухнул со стула и растянулся на полу камеры.
– Ты истинный Мастер двенадцатого дана, шеф, – восхищенно заметил Барри.
– Я же говорил: предоставь мне действовать по собственному усмотрению.
Он уселся на освободившийся стул и посмотрел на узника в смирительной рубашке.
Узник в смирительной рубахе посмотрел на Уилла, и в его глазах мелькнул страх.
– Успокойтесь, – Уилл поднял руку; узник содрогнулся, и Уилл спокойно положил ладони на стол.
– Кто вы?
– А вы кто? – спросил двойник Уилла.
