— Когда вы с Гарри пропали в Башне, а потом вернулись… Мы встретились с ней утром, она шла в Больничное крыло, а я… Ну, в общем, мы узнали, что вы вернулись, и что с вами все будет в порядке… И она сказала мне одну вещь… Она сказала, что если бы она любила такого человека, как ты, она боролась бы за свое чувство.
Мое сердце подпрыгнуло при слове «любила», и забилось, кажется, так, что удары должны были раздаваться по всей комнате. Неужели… Мысль казалась слишком дикой и невероятной. Как Джинни могла любить меня? Мы ведь и не общались толком… Хотя разве мне самому это помешало?
— Я не знаю, любовь ли это, Драко, — сказала Джин, словно прочитав в моих глазах то, что было на сердце в тот момент. — Но я знаю, что у нас может быть шанс узнать это. Я три месяца убегала от этого шанса… Но больше я не хочу бегать. Я… Я хочу попробовать быть с тобой. Ну… — она вдруг смутилась, и, опустив голову, задрожала, напрягаясь. — Если ты хочешь, конечно, — выдавила она. Мне потребовалось несколько томительно долгих секунд, чтобы хоть как-то осознать то, что я сейчас услышал. Мерлин великий, неужели Джинни сказала то, что я так давно мечтал услышать, почти не надеясь, что мечта когда-нибудь сбудется?
— Джинни, — позвал я, но когда она все равно не подняла головы, осторожно сам приподнял ее за подбородок, заглядывая в полные сомнения и страха глаза, в глубине которых все еще сиял тоненький лучик надежды. — Я должен тебя предупредить, — серьезно сказал я. На ее лице появилось чуть озадаченное выражение. — Если ты решишь дать мне шанс быть с тобой, я тебя уже не отпущу, — продолжил я. — Я совсем не идеал… ну, ты знаешь. Но я… Что бы мне ни пришлось делать — драться с твоими братьями, или до одурения объясняться с твоими родителями, я сделаю это. И это не важно. Важно лишь то, хочешь ли ты быть со мной. Ты… Ты хочешь?
— Да, — ответила она твердо, без тени сомнения, снова заставив мое сердце заколотиться в безумном темпе. Я сглотнул, и снова притянул ее поближе к себе. — Знаешь… — мягко сказала она, нежно улыбнувшись мне, и не отрывая взгляда от моих губ, — Кажется, там, в коридоре, я была к тебе очень несправедлива…
— Ну, ты пребывала в заблуждении, это тебя извиняет… — пробормотал я, чувствуя в себе небывалое великодушие. Джин покачала головой.
— Не совсем… — отозвалась она. — Думается, я тебе кое-что задолжала. И хотела бы вернуть долг, если ты не против…
— Долг? — не понял я, но не успел толком сформировать свой вопрос, как она потянулась к мне, и ее мягкие теплые губы накрыли мои, прильнув к ним в долгом нежном поцелуе.
Все мысли разом вылетели из моей головы. Я ответил на поцелуй — естественно, а кто бы на моем месте не ответил? Это был первый раз, когда она целовала меня сама, по собственному желанию, и я не торопился перехватывать инициативу. Она обняла меня за плечи, прижимаясь теснее, и углубила поцелуй, проникая в рот языком, и чуть ли не заставив меня застонать. Обычно я даже в постели редко терял голову настолько, чтобы стонать, но с Джинни все всегда шло совсем не так, как с другими.
— Это первый, — пробормотала она, отрываясь от меня и заглядывая мне в лицо совершенно опьяненным, шальным взглядом, от которого по плотине моей сдержанности поползла новая трещина. Я приподнял ее, стиснув в объятьях, и усадил на свои колени, лицом к себе. Джин резко выдохнула, чуть прикусив губу, и теснее прильнула ко мне. Теперь, чтобы видеть ее лицо, мне пришлось слегка запрокинуть голову, но это не было неудобно, просто слегка непривычно. Ее губы снова накрыли мои, и, теперь не тратя времени, между ними тут же скользнул язычок, погружаясь глубже. На сей раз я не смог сдержать стон, и с удивлением понял, что он прозвучал в унисон с ее собственным. Мои руки скользили по ее спине, заставляя ее прогибаться и посылая по всему телу девушки волны дрожи.
Моя ладонь на минуту задержалась на поясе Джинни, я осторожно потянул вверх край ее блузки и остановился, прося разрешения. Джин неразборчиво пробормотала что-то, не отрываясь от моих губ, и запустила ладонь в мои волосы, одновременно прогнувшись под моей рукой. Я счел это за поощрение, и уже смелее потянул ее блузку из-за пояса юбки девушки. Джинни снова что-то простонала, ее свободная ладонь, до этого просто поглаживающая мою спину, переместилась, нащупывая узелок галстука.
Волей-неволей, нам все же пришлось прерваться — возиться с моим галстуком во время поцелуя было бесполезно. Бросив на него уничтожающий взгляд, словно галстук был неожиданно нагрянувшим в самый интересный момент Снейпом, Джинни нетерпеливо сдернула с него зажим, выдернула булавку и стащила с меня уже полуразвязанную зелено-серебристую ленту. На ней самой была форменная блузка, но без галстука, и не застегнутая на две верхние пуговицы, однако этого показалось мне чудовищно, несправедливо мало. Я потянулся к верхней из застегнутых пуговиц, и прежде чем коснуться ее, замер, бросив на Джин вопросительный взгляд. Она помедлила — всего пару вздохов, во время которых я похолодел, — и кивнула, одарив меня лукавой улыбкой.
Пальцы почему-то плохо слушались, а пуговицы никак не хотели покидать петель. Но наконец, ее блузка сдалась моему напору, и я снова не сдержал стон. Девушка задрожала, когда мои руки коснулись обнаженной кожи, но не отстранилась, а наоборот, подалась вперед. Я чуть приспустил ее уже полностью расстегнутую блузку, но не снял ее полностью. От аромата ее кожи кружилась голова. Джинни поерзала у меня на коленях, что весьма чувствительно сказалось на моем возбуждении, которое и без того зашкаливало. Она не могла не ощущать упершейся ей в бедро возбужденной плоти, однако продолжала смотреть на меня без тени страха, а ее тонкие пальчики неторопливо проделывали с пуговицами моей рубашки то же самое, что я сделал с ее блузкой.
К своему стыду, я не дотерпел, пока она расстегнет все до конца. Обвив ее тонкую талию одной рукой под расстегнутой блузкой, я накрыл свободной ладонью упругий холмик ее груди, пока еще скрытый белым кружевным лифчиком. Мерлин, да с любой другой девушкой я бы уже давно отбросил все церемонии — еще когда она взялась за мой галстук, если не раньше. Но с Джинни я так не мог, я боялся спугнуть, оттолкнуть ее. С одной стороны, я умирал от желания прикоснуться, осыпать ее ласками и поцелуями, а с другой опасался, что каждое новое прикосновение может напугать девушку, или показаться ей чересчур откровенным… Плотина сдержанности трещала, но держалась из последних сил…
Джинни снова не оттолкнула меня, лишь возбужденно прикусила нижнюю губу, а ее дыхание участилось. Я отбросил неуверенность, поглаживая ее грудь через тонкое кружево и нащупывая сосок. Она снова задрожала, когда мои пальцы нашли затвердевшую горошинку и начали легонько теребить ее сквозь ткань, и с тихим всхлипом уронила голову мне на плечо. Поздно отступать, подумал я, передвинув поудобнее руку, которой обнимал ее талию, и притянул к себе девушку так, чтобы получить более удобный доступ к ее шее. Склонив голову, я нежно коснулся губами чувствительного местечка в основании шеи, возле ключицы, потом приник легким поцелуем и стал медленно перемещаться выше, не оставляя необласканным ни миллиметра ее нежной белой кожи. Джинни застонала, и чуть откинула голову назад, заодно убрав волосы и давая мне лучший доступ. Добравшись до маленького розового ушка, я прикоснулся поцелуем к еще одному чувствительному местечку за ним, а потом мягко потянул губами за мочку уха, вырвав у нее еще один стон. Втянув ее в рот, я потеребил языком нежную кожу, и лишь когда Джин снова всхлипнула, выпустил. Нежно подув на влажную кожу, я почувствовал, как девушка снова задрожала, и снова прижался губами к ее шейке, пускаясь в обратный путь, постепенно второй рукой перемещая ее так, чтобы получить лучший доступ чуть ниже. Девушка дано бросила попытки расстегнуть мою рубашку дальше, ее руки снова обвились вокруг моей шеи и зарылись в волосы, поощряюще поглаживая затылок.
Я продолжал рукой ласкать ее грудь и теребить затвердевший сосок. Мои губы ласкали ее шею, повторяя пройденный путь и спускаясь к ключице. Джинни вновь поерзала у меня на коленях, бессвязно пробормотав мое имя и что-то вроде «да-а-а», и я понял, что окончательно теряю голову. Если еще есть хоть крохотная возможность повернуть назад, ее надо использовать сейчас, иначе будет поздно.
— Мерлин, Джин, я с ума схожу, — выдохнул я, опаляя дыханием ее ключицу. — Прошу тебя, помоги мне остановиться!
— Не хочу!.. — дерзко, на выдохе ответила она, снова притягивая мою голову к себе.
— Останови меня, — прошептал я, снова припадая губами к ее шее и страстно целуя разгоряченную кожу девушки. — Останови меня, потому что сам я уже не смогу! — шептал я в промежутках между поцелуями.
— Вот и хорошо…. Не останавливайся, — простонала Джинни, откидывая голову и давая мне еще лучший доступ к ее шее. Я обреченно застонал, и понял, что пропал.
