отстраненно фиксировала какая-то крохотная часть моего сознания. Одеревеневшее тело гриффиндорки по инерции проехало по полу несколько шагов, и замерло у противоположной стены коридора, словно брошенная, поломанная кукла. Я дернулась за палочкой — а в следующее мгновение меня будто прошил разряд тока, скрутив внутренности в узел и превратив мышцы в кисель. Отдача швырнула меня на пол, я проехалась несколько метров на спине и врезалась в стену неподалеку от Гермионы. Все тело словно превратилось в комок ваты, я не могла пошевелить ни единым мускулом, но это был не Петрификус, а что-то другое. Мои конечности, в принципе, могли двигаться, сгибаться и все прочее — просто я не могла напрячь их и действовать по своей воле, как марионетка с обрезанными ниточками.
Драко, оставшийся внезапно в одиночестве, медленно обернулся, все еще опираясь одной рукой на стену. С того места, где я оказалась, открывался превосходный обзор. Не то, чтобы меня это очень радовало, но все-таки, стоило представить, что я могла бы вместо этого лежать и созерцать какой-нибудь крохотный пятачок пола, и лишь по звукам догадываться, что происходит — и впору было быть благодарной судьбе.
— Опять ты, — хрипло, и как-то даже устало проговорил Малфой, смерив взглядом невысокую женщину в темном одеянии Пожирательницы. Ее темные блестящие волосы были уложены в довольно-таки старомодную прическу «короной», а глаза из-под тяжелых, будто слегка воспаленных век, смотрели с легкой издевкой и осознанием своего превосходства. Лицо — все еще красивое, несмотря на годы и перенесенные лишения, — кривилось гримасой торжества. Беллатрисса Лестрейндж медленно приблизилась к племяннику, поигрывая волшебной палочкой — то подкидывая ее на ладони, то просто крутя длинными, изящными, несмотря на обломанные ногти, пальцами. Странное дело, взгляд Драко эта деревяшка прямо-таки притянула. «Неужели — это его палочка?» — подумала я. Белла хихикнула, и демонстартивно ткнула ею вперед, прямо-таки сунув ее под нос парню.
— Узнаешь, да? — сказала она. — Извини, дорогой, не могла отказать себе в удовольствии поиграть твоей игрушкой. Раз уж не могла нянчиться с тобой, пока ты был маленький…
— Угу, только не уверяй, тетушка, что не удавила бы меня в колыбели… — проговорил Дрей, сглатывая. Он ощутимо дрожал, и кажется, ноги до сих пор его почти не держали. По крайней мере, братишка продолжал судорожно цепляться за стену. А где же его вторая палочка, та, которую он взял из хранилища в Малфой-Маноре? Толку от нее чуть, но на беспалочковые чары сил у Драко сейчас едва ли хватит.
— Ну что ты, сокровище… — издевательски хмыкнула Лестрейндж. — Дети — это же величайшая ценность Магического Мира. Тебя просто нужно было воспитать должным образом, чтобы выбить лишнюю строптивость. Цисса всегда была слишком мягкосердечной для этого. Твой покойный папочка подавал некоторые надежды… Но кажется, моя сестрица умудрилась загубить его начинания. Хотя… Солнышко, ты пока еще в достаточно юном возрасте. Может еще не поздно заняться твоим воспитанием?
— Что? — Драко, недоверчиво фыркнув, непонимающе сдвинул брови. Белла, провокационно облизнув губы — не знаю, правда, на кого был рассчитан этот псевдосексуальный жест, не на родного же племянника? — снова одарила парня оценивающим взглядом.
— Ты ОЧЕНЬ непослушный мальчик, мой дорогой, — сказала она. — А непослушных детей — наказывают. Ты ведь знаешь, да?
— Нака…зывают? — голос юноши сорвался. Лицо Беллатриссы на мгновение окаменело — а затем в одно мгновение лениво-ироничная улыбка исчезла, превратившись в злобный оскал!
— Круцио! — взвизгнула она. Парень рухнул на колени, как подкошенный, сгибаясь и извиваясь в конвульсиях. Непростительное из его же собственной палочки могло сработать двояко — либо оно должно было быть слабее, чем положено, потому что палочка не может работать против своего хозяина, либо наоборот, резонанс должен лишь ухудшить положение. Белла — его кровная родственница, не может ли это оказаться решающим фактором? Но если да — то в какую сторону?
Беллатрисса качнулась вперед, усиливая напор — и я невольно вскрикнула. Учитывая, что я рта не могла открыть, у меня вышел всего лишь некий странный, задушено-булькающий звук, но это была такая ерунда! Вопль Драко буквально разорвал барабанные перепонки. Брат, должно быть, сорвал голос в первую же минуту, потому что дальше из его рта вырывались лишь придушенные хрипы. Я затрепыхалась как могла, хоть и безрезультатно: Белла сильна для меня, и преодолеть ее чары без палочки — нечего и думать. Не знаю, на что я была в тот момент готова — закрыть Дрея собой, или наоборот, броситься на Пожирательницу Смерти с голыми руками? А впрочем, в ту минуту я ненавидела Беллу с такой силой, что у меня запросто хватило бы и сил, и запала, и даже желания на полноценную Аваду Кедавру!
Однако мечты оставались мечтами. Моя палочка выпала из руки при атаке Беллы, и теперь, бесполезная, валялась среди обломков Молнии Драко, словно просто еще один из прутьев. А без нее нечего было и думать снять заклятие — я не Дрей и не Гарри, и не владею Родовой Магией на таком уровне. Как единственная дочь своего отца я имею какую-то слабенькую Родовую защиту, но ее с трудом хватает на то, чтобы отводить мелкие сглазы и тому подобные неприятности… Так что если по уровню магической силы мы с Беллаьтриссой и были примерно равны, то в плане Родовой Магии она, как супруга Главы Рода Лестейнджей, меня, несомненно, превосходила. Не говоря уже о ее опыте и искусстве…
— Отпусти его! Перкрати! — голос Джинни, полный отчаяния и боли, кажется, на мгновение отвлек Беллатриссу. Она изумленно опустила палочку и обернулась, глядя на слабо пытающуюся приподняться девушку, едва оправившуюся от Оглушителя..
— А это еще что? — изумленно проговорила Белла, и тут же расплылась в злорадной ухмылке. — А- а-а, это же наша маленькая «мисс будущая матушка». Как успехи, Джиневра? — осведомилась она. Джин, наконец, с трудом села, лицо ее исказилось от боли — видимо, она сильно ударилась при падении.
— Можешь и не надеяться, — выдавила она. — Я избавилась от этой мерзости, которую вы пытались впихнуть в меня! Так что расстрой своего Лорда — нового тела у него не будет!
— Будет, моя девочка, будет, — растягивая слова, точь-в-точь как когда-то Драко, издевательски хихикнула Белла. Кажется, известие о провале их плана ее нисколько и не расстроило? — Не сейчас, так в следующий раз, — фыркнула Белла, пожимая плечами. — Неужели ты думаешь, что мальчишка-Поттер остановит Темного лорда? Теперь, когда Дамби больше не помеха?!
— Да, — прохрипела Джинни. — Остановит. Я верю…
— Хм… — Белла наклонила голову, оценивающе глядя на девушку, и вдруг как-то странно фыркнула, в совсем несвойственной ей манере. — Ну и дура, — прозаично сказала она. — Инкарцеро!
Я снова застонала. Нет, вряд ли стоило рассчитывать на то, что Джинни сможет противостоять Беллатриссе, но все-таки, пока она была свободна, оставалась хоть какая-то надежда. Теперь…
Пожирательница снова вернулась к лежащему на полу юноше. Драко, только-только самую малость оправившийся от первого проклятия, слегка приподнялся, однако Белла пнула его носком туфельки, и парень тяжело свалился на бок, кажется, почти без сознания. Она неодобрительно поцокала языком.
— Нет-нет, сокровище мое, так не годится, — голос снова стал приторно-ласковым. — Наказание должно быть прочувствованно в полной мере… Энервейт!
Драко вздрогнул — как в магловском кино вздрагивают пациенты под электрошоком, когда им заново запускают сердце. Приподнявшись на локте, он поднял взгляд на стоящую над ним тетку. Та довольно усмехнулась, но улыбка была зловещей.
— Ну вот, совсем другое дело, — сказала она. — Теперь можно и продолжить. Где мы остановились? Ах да, Круцио!
Снова хриплые крики Дрея наполнили коридор, эхом заметавшись под сводами. «Ну где же, черт побери, носит Гарри!?» — промелькнуло у меня в голове. — «Ведь должен был по мыслесвязи почувствовать, что Драко в беде! Да где, разрази их всех боггарт, вообще хоть кого-нибудь носит! Неужели никому дела нет до того, что тут Пожиратели разгуливают по школе, как у себя дома!» Однако на сей раз проклятие длилось не так долго, и палочку Белла опустила сама. Как оказалось, ей показалось уместным вставить в свой «воспитательный процесс» несколько слов. Драко съежился, кашляя, и я с ужасом увидела, как губы брата окрашиваются его собственной кровью.
— Видишь ли, Драко, — менторским тоном сказала Лестрейндж, крутя палочку Малфоя в пальцах, на манер обычной указки, — Телесные наказания юным неслухам весьма полезны. Так считала моя покойная тетушка Вальбурга, и она знала, что говорила. Возьми хоть ее старшего, этого мерзкого предателя крови Сириуса! Его папаша запрещал ей наказывать «наследничка» — и что из него вышло? Изгой, отщепенец и
