что-то тяжелое и весьма неудобное. «Поттер» — дошло до меня, когда это «что-то» тоже заворочалось и застонало.
— Слезь с меня, Потттер, ты меня сейчас раздавишь, — потребовал я, пытаясь спихнуть с себя гриффиндорца. Гарри, недоуменно охая, кое-как отполз в сторону.
— П-прости, я не нарочно… — пробормотал он. Я фыркнул — меньше всего меня сейчас интересовали причины его поступков. Хорошими они были или плохими, но благодаря им мы, похоже, вляпались так, что нам о-о-чень крупно повезет, если выберемся живыми. Или вообще, если выберемся, — а не останемся похороненными здесь, в этой самой, милой и уютной башенке…
Я кое-как сел, встряхивая головой, чтобы разогнать туман перед глазами. Там, прямо за аркой, суетились Уизел и все четверо наших секундантов — кто остолбенело таращился на НАС, кто тыкал пальцем в нашу сторону. Уизел, бледный как полотно, со все еще зелеными волосами, чем я в открытую наслаждался (заклятие я выбрал из долгоиграющих, и экспериментировать с его снятием не рекомендуется), беззвучно шевелил губами, что то повторяя. А впрочем, они все шевелили губами беззвучно — и вообще, кроме нашей возни и охов с ахами, в башне не было слышно ни звука. Я поморщился — это плохо, Волдеморт побери!
— Малфой, ты что, ночевать здесь собрался? — спросил Поттер, уже успевший подняться на ноги. Мда, похоже, он навести справки об Обсерватории не удосужился.
— А что, есть предложения? — осведомился я, со стоном поводя плечами, но не делая попыток встать.
— Ну, как насчет того, чтобы выйти? Мне здесь не нравится… Давай, вставай, пошли отсюда. Пора прекращать вашу глупую дуэль! Ну, и чего ты сидишь? — Поттер, кажется, начинал злиться. Похоже, он все еще не видел того, что я увидел сразу — а именно, что и наши сокурсники, и внутренний дворик, и галерея — все виднелось сквозь арку не особенно отчетливо, словно сквозь завесу дыма, или не особенно чистое стекло.
— Выйти? Ну, попробуй, — вздохнул я. Поттер с минуту непонимающе смотрел на меня, потом поджал губы, и сделал шаг под арку. Я невольно затаил дыхание — а вдруг получится?
Ага, щас! Когда это мне так везло? А уж вдвоем с Поттером, которому вообще по жизни везет как дементору, — и говорить нечего. Гарри, едва сделав шаг, словно натолкнулся на стеклянную стену — прозрачную, но прочную. Он недоуменно остановился, толкнулся в нее еще раз, потрогал ладонью, похлопал, и, наконец, в отчаянии саданул кулаком.
— И что это значит? — требовательно спросил он у меня. Я вздохнул.
— Ну, надо полагать, «Историю Хогвартса» ты не читал? — спросил я. Поттер ошалело вытаращился на меня, и вдруг прыснул. Я сложил руки на груди, и ждал, пока этот гомерический хохот закончится, но, надо отдать должное, смеялся Гарри недолго.
— Извини, просто точно так же всегда говорит Гермиона, когда мы чего-то не знаем о школе, — выдавил он. Я поморщился. Грейнджер, конечно, маглорожденная, но в уме ей не откажешь, приходится это признать.
— И она абсолютно права, — сказал я холодно. — Если б ты удосужился прочесть, ты бы мог знать, что именно вот эта самая обаятельная и привлекательная Башенка теперь, скорее всего, станет нашей могилой. Радуйся, Поттер, последние часы жизни мы проведем вместе. Слабое утешение. Честно говоря.
— П-поч-чему могилой? — выдавил Поттер, бледнея. Глаза за стеклами очков, которые он протер полой мантии, расширились. Странно — он опять поверил мне. Поверил сразу, без выкрутасов и доказательств! Нет, он спросил, конечно, но это уже не недоверие, это любопытство…
— Пятьсот лет назад именно тут проводили какие-то опыты с различной магической энергией, — объяснил я, медленно поднимаясь на ноги. — Что-то пошло не так, и произошло крупное смещение магического баланса. Кое-как его удалось сдержать, восстановить, но Обсерватория стала нестабильной. Ее закрыли, а эту Башню, с которой все началось, запечатали Безвыходными чарами. Думаю, что-то тут осталось такое, что на волю лучше не выпускать…
— Безвыходными чарами? Не верю… Дамблдор бы так ни за что…
— Мерлин, Поттер, ты что, совсем дурак? При чем тут, к лешевой матери, Дамблдор? — рассвирепел я. — Это сделали еще пятьсот лет назад, когда его еще в помине не было!
— Но ведь… Но ведь мы с тобой сюда попали, не так ли? Значит, могли попасть и другие студенты. Это опасно! Профессора не могли оставить на территории школы такой участок…
— А правила придумали для того, чтобы их нарушать, — проворчал я. — Вход был запечатан и снаружи, Поттер. И прорвали эту печать мы с тобой. Понятия не имею, как именно.
— И что нам теперь делать? Как выйти-то отсюда?
— А никак, — отозвался я, вздыхая и с тоской глядя наружу, на двор, где все еще суетились наши секунданты, а Уизли, продолжая что-то беззвучно бормотать, присел и со слезами на глазах подобрал мантию-невидимку Гарри. — Держу пари, они нас даже не видят. Оттуда эта арка, скорее всего, выглядит все так же, как раньше — сплошной стеной. Раньше, как раз лет пятьсот-шестьсот назад, такие односторонние двери частенько делали.
— Да, я знаю, — хрипло отозвался Поттер, еще раз стукнув кулаком по прозрачной стене под аркой. — Ну и что делать будем, Малфой? Идеи есть?
— Пока нет, — честно отозвался я, и отвернулся, решив осмотреться. — Можно, в принципе, сидеть и ждать, пока нас спасут — это если твои дружки-гриффиндорцы догадаются рвануть прямиком к Дамблдору.
— А твои слизеринцы не догадаются?
— Точно нет. К Снейпу, в лучшем случае, — пожал плечами я. — Вот только толку от этого, как от гиппогрифа яичницы. Эти чары разовые и необратимые. Снять такое заклятие невозможно. А значит, Поттер, мы с тобой здесь застряли. И это еще не худшее из зол…
— Почему? — насторожился Гарри.
— А потому. Подумай сам, ты же вроде неплохо соображаешь. Башню запечатали, чтобы изолировать последствия той самой катастрофы, из-за которой закрыли Обсерваторию. Нестабильная магия — это раз. Возможно, какие-нибудь неполадки с пространством и временем — это два. Ну и в довесок, в истории упоминается какая-то нечисть, наводнившая башню в результате провала экспериментов. Это три. За пять столетий я сомневаюсь, что от нее что осталось, да и большую часть истребили еще тогда же… но чем Салазар не шутит.
— Да уж, ваш Салазар — тот еще шутник, — буркнул Поттер, мрачно покосившись на меня. — Одна Тайная Комната чего стоит, а уж его наследничек…
— Давай не будем о нем, — поморщился я. — Знаешь, о чем я тут подумал?
— Мысли читать не умею, — отозвался он. Я хмыкнул: да уж, наслышаны мы о твоих «успехах» в легилименции, Поттер. — Ну и о чем ты там подумал?
— О том, что стоит поискать выход в саму Обсерваторию, — отозвался я. — Там должно быть не так опасно, к тому же, если найдем дорогу в Закатную Башню — считай, выбрались. Наружная дверь в ней старая и рассохшаяся — можно вышибить без всякой магии.
— Если б все было так просто, то какая-нибудь нечисть отсюда уже выбралась бы, — с сомнением возразил Гарри. Я покачал головой.
— Не обязательно. Не забывай, на школе чертова уйма защитных чар от всякого рода нечисти. Это здесь она чувствовала себя нормально из-за магической нестабильности…
— Что-то не ощущаю я особой нестабильности, — проворчал Поттер. — Мы уже минут пятнадцать тут болтаем попусту, и ничего такого с нами не случилось. Может, если тут что и было, все за прошедшие пятьсот лет рассосалось?
— Мда? — с сомнением проговорил я. — А ну-ка, чем сидеть просто так, давай-ка мы с тобой осмотрим эту башню. Все равно заняться больше нечем — а так, вдруг ход найдем?
Однако ничего похожего на ход мы так и не нашли. Не было даже еще одной запечатанной арки — везде только гладкие стены, а единственный вход — арка, через которую и мы сюда попали. Изнутри башня казалась более пострадавшей, чем снаружи. Лестница, поднимавшаяся спиралью внутри башни, почти полностью обвалилась — остались лишь несколько лестничных площадок на разной высоте, слишком далеко
