— Учусь.
— Оба пошутили… Бери барана, — русский ваххабит подал знак, и рябой толкнул американца в спину, продолжая целиться в него из пистолета. На непослушных ногах заложник двинулся, покачиваясь, вперед.
Волк тоже, распрямив плечи и уже не горбясь, как недавно, пошел вперед.
— Зачем тебе Гадаев? — спросил Алейников.
— В хозяйстве всяка тварь пригодится, — у Синякина было веселое настроение.
— До встречи, — кивнул Алейников. — Она обязательно будет.
— И я тебе тогда не позавидую…
— А это как карта ляжет.
— Карты — не мусульманская игра. — Веко у Синякина задергалось, и он резко втянул носом воздух.
— Мусульманин, — усмехнулся Алейников. Когда они рассаживались по машинам и машины трогались вперед, набирая скорость, Алейников все ждал какого-то подвоха. Уходили они другим маршрутом. Все было просчитано так, чтобы минимизировать шансы угодить на обратном пути в засаду Через пару километров они вырулили из камышей, окаймлявших небольшое озерцо, и впереди замаячил тонущий в траве обшарпанный тентовый «Урал». Такие машины бандиты научились превращать в настоящие бронетранспортеры, оковывая откидные борта сталью.
— Ух, блин! — воскликнул Мелкий брат, щелкнув предохранителем автомата.
Мир будто качнулся. Алейников напрягся в предчувствии грохота выстрелов. Идущий впереди «уазик» огневого прикрытия подался в сторону, прикрывая своим металлическим телом идущую сзади «Ниву».
«Урал» начал притормаживать.
— Попали! — выдохнул водитель. Но «Урал» прибавил скорости, рванул в сторону и вломился в заросли.
— Спугнули кого-то, — сказал Мелкий брат. — Наверное, посторонних.
— Может быть, — кивнул Алейников.
Спокойно он вздохнул только на базе — в расположении полка внутренних войск, прикрывавшего станицу с узловой железнодорожной станцией. Шлагбаум закрылся за въехавшей на территорию кавалькадой машин, и тогда стало окончательно ясно, что обмен прошел успешно.
На вертолетной площадке рядом с двумя огороженными забором с колючей проволокой зданиями, принадлежавшими некогда сельскому ПТУ, уже ждал вертолет — пузатый, с закрашенными пятнами залатанных пробоин, винтокрылый трудяга войны «Ми-8». На территории полка царила суета, толкались офицеры и многозвездные генералы, тут же рыскала телегруппа российской телекомпании, собиравшаяся снимать счастливое освобождение заложника.
— Как прошло все? — спросил вышедшего из «Нивы» Алейникова генерал ФСБ, надзирающий от Москвы за вызволение американца.
— Как видите, — кивнул Алейников на тяжело вылезшего из салона машины американца. — Куда теперь его?
— В Ханкалу.
— Забирайте своего америкоса, — Алейников подтолкнул в спину американца, так что тот чуть не упал в объятия генерала.
Американец озирался очумело. Из немигающих глаз текли и текли слезы. Он наконец поверил, что чудо свершилось.
Мелкий брат крутился с офицерами-вэвэшниками, вспоминая свою службу во внутренних войсках, стреляя сигареты и похохатывая, впрочем, достаточно нервно. Он невольно стал одним из гвоздей программы, привлекал всеобщее внимание и был этой ролью доволен.
— Пошли, — Алейников вытащил его из дружеского круга. — Мы еще не закончили.
Для собравшихся здесь людей спецоперация была завершена. Но Алейников, в отличие от них, знал намного больше, в том числе и то, что все только начинается.
Глава 35
ТАЙНИК
— Тебя не интересует, зачем тебя вызволили? — с интересом посмотрел Синякин на Гадаева, трясущегося на заднем сиденье качающейся на колдобинах «Нивы»
— Сам скажешь, — тот только пожал плечами, и на его лице застыло блаженное выражение человека, избавившегося от всех забот.
— А не боишься?
— Тебя? Нет.
— Почему?
— Я тебе нужен. Не знаю, для чего. Но не для того, чтобы убить — Нужен, — кивнул Синякин. — Как сиделось, Волк?
— Плохо.
— Чего так?
— Русские псы кусаются. Кусаются больно…
