согнутую тяжестью высокой прически. Евнухи-массажисты тщательно растирали мне лицо мощными дланями, стараясь избавить от морщин. Терли они и мою грудь, растирали живот, а также выкручивали ягодицы, дабы укрепить мускулы. Все это убеждало меня в том, что тело, произведшее на свет четверых детей, скоро станет бесплодным.
На шестую луну второго года под девизом «Дыхания Дракона» я произвела на свет крупного и розового мальчика. Его смех и слезы вернули мне веру в себя. Я назвала его Солнцем. Да прогонит он злых духов моей жизни и осветит горизонт золотыми лучами!
Это счастливое событие потрясло Гармонию. Достигнув двадцати с лишним лет, благороднейшая Госпожа удела Хань не могла избежать волнений, охватывающих любую женщину в определенном возрасте. Ее гордость и молодость оборачивались страхом старения. Чтобы надолго сохранить милость Господина, она считала необходимым родить ребенка.
Изведя Мать слезами, Гармония послала ее ко мне.
Я предложила Госпоже удела Ронь подушку, и та, едва устроившись, стала жаловаться на вынужденное бесплодие внучки и просить меня о снисхождении.
Я была полна решимости не уступать:
— Лишь наложницы и супруги, дамы ближнего окружения, распорядительницы и служанки, — все особы, числящиеся в списках Женских покоев, могут зачать от повелителя. Госпожа удела Хань — пришлая родственница. У нее есть дворец вне пурпурных стен Запретного города. Будучи свободной, Гармония может зачать ребенка от любого обычного мужчины. Если бы по несчастному стечению обстоятельств Император признал младенца своим отпрыском, это стало бы ужасным несчастьем для династии.
Мать попыталась меня растрогать:
— Госпожа, я перенесла все жизненные невзгоды благодаря детям. Не будь вас, после смерти супруга я позволила бы себе умереть от горя. Самое страшное среди жизненных несчастий — старческое одиночество. Я не хочу, чтобы Гармония закончила жизнь одинокой. Моя внучка готова отказаться от свободы и принять все ограничения Внутреннего двора. Даруйте ей титул Императорской Наложницы, и она сможет родить ребенка вполне законно…
Я сухо оборвала Госпожу удела Ронь: — Сударыня, в истории династий, какое бы ни было время, императорской крови дети были оружием в руках честолюбивых наложниц. Рождение князей принесло больше несчастий, чем радостей. Именно поэтому мы с Великим Господином решили держать в узде плодовитость его женщин. Их долг — развлекать Сына Неба, а уж потомство — моя забота. Такой порядок вещей — залог покоя во Внутреннем дворе и незыблемости Империи. На сегодняшний день я родила четверых мальчиков. Преемственность династии обеспечена. Повелитель этим удовлетворен. Ему не нужны другие дети. Гармонии повезло, что ей не придется рисковать жизнью, рожая дитя. Она проживет дольше и много лет сохранит красоту. Девочка должна понять, насколько я к ней снисходительна, и быть благодарной! Мать упала на колени и разрыдалась: — Великая Госпожа, я вот-вот умру и хочу, чтобы будущее Гармонии было обеспечено, пока я жива. Она ваша племянница, обязана вам воспитанием, судьбой. Она всегда будет вашей служанкой и должницей. Госпожа, Гармония никогда вас не предаст. Соизвольте допустить, чтобы она познала радость материнства.
Я сдержала гнев и подняла Мать, пошутив: — Госпожа, теперь вы поощряете кровосмешение? Так вы больше не опасаетесь гнева богов? Если Гармония до такой степени настаивает на своем, ей следовало бы покинуть Столицу, тайно выйти замуж и нарожать кучу детей.
В тот год Император передавал мне все политические дела. Его подпись на составленных мною указах отныне стала простой формальностью. Будущее народа легло бременем на мои плечи. Государственные дела захлестывали меня с головой. В горячке работы я все еще носила траур по Старшей Сестре. Ложась спать поздно вечером и просыпаясь рано утром, я больше не думала о государе, прекратившем посещать мое ложе.
Мои молчание и равнодушие усиливали раздражение Гармонии. Втайне она обвиняла меня в том, что я позволила ее матери умереть от яда, и делала вид, что и ей, в свою очередь, грозит опасность. Узнав об этих странных жалобах, я вызвала к себе Гармонию и строго ее отчитала. Любимица Императора стояла, низко опустив голову, но я улавливала в ее позе насмешку и вызов. Отзвуки моего гнева распространялись по всему дворцу. На следующий день повелитель принес мне бесценный подарок: предисловие к «Павильону Орхидей», начертанное мастером каллиграфии Вань Ксинь Чжи. Сердце мое подскочило от восторга, однако разум оставался недоверчивым. И в самом деле, Маленький Фазан выразил желание предоставить Гармонии свободный титул одной из наложниц.
— Великий Господин, — сказала ему я. — Ваша служанка никогда не забывала, что была Одаренной в царствование вашего достопочтенного отца, и хранит бесконечную благодарность к Вашей Сиятельной Особе, пренебрегшей устоями этого мира, сделав ее Императрицей. Но разумно ли, чтобы дважды за одно царствование мой Господин отвернулся от устоев Предков, приняв десять лет спустя у себя в Женском покое племянницу той Императрицы, чью законность многие все еще отрицают? С каким недоумением воспримет это Внешний двор да и весь свет? Историки будущего не сумеют отличить любовь от легкомыслия, искренность от коварства. Их произвольные толкования бросят тень на репутацию моего Господина! Да соизволит государь мне ответить: существует ли разница между положением супруги Императора и милостями, коими пользуется Госпожа удела Вэй? Щедрость повелителя безгранична, и любимица его обладает всем, чем только можно. Зачем же стремиться к худшему, в то время как Сиятельный Господин шествует по пути справедливости?
Мой небесный супруг опустил руки.
— Моя мать, достопочтенная Госпожа удела Ронь, воспитала Гармонию избалованной девочкой, — заметила я чуть мягче. — Эта молодая женщина принадлежит к новому поколению, пренебрегающему жертвенностью и долгом. Ее безделье — болезнь роскошной и праздной жизни. Я заставлю ее работать!
Крики евнухов нарушили покой моего дворца. Мой управляющий, задыхаясь от быстрого бега, распростерся ниц:
— Сиятельный Император только что тайно вызвал к себе в кабинет Главного Секретаря Шань Гуан Юя и поручил ему составление указа о низложении Вашей Особы!
Я бросила кисть, которой делала заметки на докладах советников. Не ожидая, когда доставят носилки, я подняла подол платья и двинулась вперед широким шагом. В душе моей теснились самые разные чувства. Оценив литературный талант и нравственную стойкость, я попросила Господина доверить поэту Шань Гуан Юю печать Главы Канцелярии. Вместо того чтобы выразить благодарность, сегодня он участвовал в заговоре мне на погибель. Предательство не слишком меня поразило, но я усомнилась в своем чутье и стала раздумывать, насколько способна оценить человеческие качества. Как я могла настолько ошибиться? После смерти By Чжи, лишения Верности титула наследника, я удалила их близких родичей и сторонников. Не желая проливать слишком много крови, я ограничила круг преследований. Неужто оставшиеся в живых после этих событий строили козни, пытаясь отомстить? То, что я играла роль советницы при повелителе, задевало чувствительность высших чиновников, исполненных предрассудков, унаследованных от предков, каковые низводили женщин до уровня животных и детей. Моя растущая власть вызывала у них беспокойство и сердила. Они воспринимали мое участие в политической жизни, как вторжение. Так неужели эти люди вступили в заговор, чтобы отстранить меня от власти? А Гармония во Внутреннем дворе являла собой третью угрозу. Я поняла, что моя собственная плоть и кровь стала опасной соперницей. Без ее клеветнических утверждений кто мог бы посеять сомнения в сердце моего супруга, и стал ли бы он действовать таким образом?
Распахнув дверь кабинета, я увидела, как Император побледнел. Перед ним на низком столике лежал свиток, покрытый все еще не высохшей тушью. Тщетно государь пытался прикрыть его рукавом. Чуть поодаль Глава Канцелярии Шань Гуан Юй при виде меня попятился и попытался сделать вид, что его вообще тут нет. Я упала на колени:
— Двадцать пять лет взаимопонимания и счастья, четыре князя императорской крови, плодов союза, каковой я полагала вечным… Неужто всему этому конец? Великий Господин, неужели вы больше не помните о смерти нашей дочери, о тяжком рождении Будущего, о всех трудностях, что мы пережили вместе? Будь я бесплодна, то смирилась бы с бесчестьем низложения, с болью стать покинутой женщиной и даже не
