Шведские спички

И ко­гда мать ос­та­нав­ли­ва­ет­ся, Оли­вье лу­ка­во под­хва­ты­ва­ет:

…И так ми­ла, та­кая строй­ная,
Что да­ли имя Вер­же­ро­на ей.

Маль­чик еще был в пле­ну это­го гру­ст­но­го вос­по­ми­на­ния, ко­гда го­лос Бу­гра за­ста­вил его вздрог­нуть:

— Что ты ска­зал, Оли­вье?

— Гм… ни­че­го. Я пел.

Их про­гул­ка бы­ла дол­гой. Ночь при­да­ва­ла бе­се­де ли­ри­че­ский от­те­нок. Они шли ми­мо ед­ ва слыш­но жуж­жа­щих га­зо­вых фо­на­рей. Ле­ту­чие мы­ши ле­те­ли на их свет. Воз­дух све­жел, и гу­ бы ощу­ща­ли его как про­хлад­ный на­пи­ток. У ко­го-то за ок­ном стен­ные ча­сы гул­ко про­би­ли один раз.

— Ты не был же­нат, Бу­гра, ни­ко­гда?

— В свое вре­мя я час­то же­нил­ся. Ну, в об­щем, у ме­ня бы­ли «зна­ком­ст­ва».

— А де­ти?

— Да ну! Я их тер­петь по мо­гу, — ки­нул Бу­гра, но в его чер­ных гла­зах мельк­ну­ла ис­кра, и он до­ба­вил: — С то­бой-то все по-дру­го­му. Ты ско­рее при­ятель.

Они спус­ти­лись с Мон­мар­тра по вы­зы­ваю­щей го­ло­во­кру­же­ние ули­це Ше­ва­лье де ля Барр, про­шли вдоль ее ста­рых про­вин­ци­аль­ных зда­ний к до­мам и гос­ти­ни­цам у под­но­жия хол­ма.

— Ше­ва­лье де ля Барр — ты зна­ешь, кто это был? — спро­сил Бу­гра, по­ка­зав на си­нюю до­ щеч­ку.

— Нет.

Оли­вье ни­ко­гда не за­ду­мы­вал­ся над на­зва­ния­ми улиц: Ра­мей, Кюс­тин, Ла­ба, Бар­бес… Он не знал, име­на ли это ка­ких-то дея­те­лей или на­зва­ния го­ро­дов. Так как «Ше­ва­лье де ля Барр» зву­ ча­ло кра­си­во, он пред­ста­вил се­бе сред­не­ве­ко­во­го вои­на в дос­пе­хах, со щи­том и копь­ем вос­ се­даю­ще­го на ло­ша­ди, по­кры­той по­по­ной.

— Это был мо­ло­дой че­ло­век, — ска­зал Бу­гра. — Они от­ру­би­ли ему го­ло­ву, а по­том со­жгли. Ну, про­сто за пус­тя­ки. Он, ви­дишь ли, по­пов не лю­бил.

— А по­том его име­нем на­зва­ли ули­цу?

— Да, так все­гда и бы­ва­ет.

Оли­вье за­ду­мал­ся о том, не от­ру­би­ли ли так­же го­ло­вы Лам­бе­ру, Ни­ко­ле и Баш­ле. Ули­ца все кру­че спус­ка­лась вниз к сту­пень­кам, при­мы­каю­щим к ули­це Ра­мей. Оли­вье, рас­то­пы­рив в сто­ро­ны ру­ки, как ак­ро­бат на про­во­ло­ке, до­бе­жал до са­мо­го ни­за, влез на пе­ри­ла ко­рот­кой ле­ст­ни­цы и стал под­жи­дать сво­его дру­га. Ко­гда ста­рик по­рав­нил­ся с ним, Оли­вье скольз­нул по пе­ри­лам и спрыг­нул на тро­ту­ар. К его удив­ле­нию, Бу­гра про­де­лал то же са­мое, ска­зав:

— Ну, как? Еще ни­че­го ста­ри­каш­ка, лов­кий…

Лу­на, чтоб луч­ше шпио­нить, спря­та­лась за об­лач­ко; сра­зу по­тем­не­ло. Ко­гда они до­б­ре­ли до ули­цы Ла­ба, Бу­гра зая­вил, что не ху­до бы «за­дать хра­па­ка».

— О, еще ус­пе­ет­ся…

Ста­рик рас­тре­пал маль­чи­ку во­ло­сы, ска­зав: «Ну и гри­ва!» — и дал шлеп­ка:

— По­шли на бо­ко­вую!

Оли­вье про­во­дил его до до­ма, по­про­щал­ся и за­ду­мал­ся, ид­ти ли сра­зу до­мой или еще по­ гу­лять. Он сел на край тро­туа­ра, по­иг­рал в кос­ти, но ско­ро бро­сил это за­ня­тие и ши­ро­ко зев­ нул.

Эло­ди и Жан уже, на­вер­ное, спят в сво­их оди­на­ко­вых си­них пи­жа­мах: мо­ло­дая жен­щи­на, свер­нув­шись ка­ла­чи­ком, ру­ки под под­бо­род­ком, а Жан на спи­не и хра­нит во­всю, что он оп­ро­ вер­га­ет, ко­гда дру­гие над ним по­смеи­ва­ют­ся. Сей­час Оли­вье уже хо­тел ока­зать­ся в кро­ва­ти, но не ре­шал­ся зво­нить.

На пе­ре­кре­ст­ке ос­та­но­ви­лось так­си, и из не­го вы­шли «две да­мы». Они стоя­ли об­няв­шись и ка­за­лись очень ве­се­лы­ми. По­том од­на вне­зап­но да­ла по­ще­чи­ну дру­гой, они о чем-то за­спо­ ри­ли и ис­чез­ли в подъ­ез­де. Не­сколь­ки­ми ми­ну­та­ми поз­же на ули­це поя­вил­ся Мак, и Оли­вье бы­ст­ро спря­тал­ся в тем­ном уг­лу: он бо­ял­ся гне­ва уни­жен­но­го «каи­да». Оли­вье пред­ста­вил се­ бе, что бы про­изош­ло, ес­ли б Бу­гра и Мак под­ра­лись, и тут же ре­шил, что по­бе­дил бы Бу­гра. Как бы там ни бы­ло, но маль­чик был не про­тив та­кой по­та­сов­ки, и в слу­чае на­доб­но­сти уж ко­неч­но по­ мог бы ста­ри­ку.

Оли­вье за­нял обо­ро­ни­тель­ную по­зи­цию и да­же не­сколь­ко раз уда­рил ку­ла­ком в пус­то­ту: бенц, бенц, бенц! По­том сно­ва зев­нул. Ско­рей бы до­б­рать­ся до­мой и ос­ тать­ся на­еди­не со свои­ми мыс­ля­ми. Тем­но­та на ули­це сгу­ща­лась, и он, по­зво­нив у до­ма но­мер 77, то­ро­п­ли­во под­нял­ся по ле­ст­ни­це. Сей­час ему бы­ло не так страш­но, как в преж­ние вре­ме­на, ес­ли, ко­неч­но, бы­ст­ро бе­жать и вдо­ба­вок сжи­мать ку­ла­ки.

Клю­чик ле­жал на сво­ем мес­те — под со­ло­мен­ным ков­ри­ком. Маль­чик бес­шум­но от­крыл дверь, сбро­сил сан­да­лии, нос­ки, шта­ны и ныр­нул в свою уз­кую по­стель.

Глава одиннадцатая

Лет­ний дождь па­дал круп­ны­ми ка­п­ля­ми, ко­то­рые лю­ди про­зва­ли «мо­не­та­ми в сто су». Это дли­лось не­сколь­ко ми­нут, по­том вы­гля­ну­ло жел­тое солн­це, не­бо сми­ри­лось, и зем­ля на­ча­ла ды­мить­ся. Ни­ко­гда еще ули­ца не бы­ла та­кой свет­лой. Та­кой ос­ле­пи­тель­ной.

По­ка Аль­бер­ти­на Хак, взяв жир­ный кос­ме­ти­че­ский ка­ран­даш, пе­ре­де­лы­ва­ла свою бо­ ро­дав­ку в ро­дин­ку, Оли­вье при­стро­ил­ся на жес­тя­ном вы­сту­пе ее по­до­кон­ни­ка и, по­ка­чи­вая в пус­то­те но­га­ми, раз­гля­ды­вал их сквозь бе­ло­ку­рую за­ве­су сво­их куд­рей. На ули­це ба­ло­вал­ся Ра­ме­ли, со сви­стом вы­пус­кая воз­дух из на­дув­но­го мя­ча, в ожи­да­нии уп­ре­ков от до­мо­хо­зя­ек, раз­дра­жен­ных этим не­вы­но­си­мым шу­мом. Две ма­лень­кие дев­чон­ки пре­рва­ли иг­ру в «пти­ца ле­ та­ет» и за­жа­ли се­бе уши. По­том па­па­ша Гро­ма­ляр по­до­шел к Ра­ме­ли и при­ло­жил го­ря­щую си­га­ре­ту к мя­чу, ко­то­рый тут же лоп­нул. Ра­ме­ли на­чал во­пить.

На­ка­ну­не Оли­вье вер­нул­ся до­мой так позд­но, что Жан, ко­то­рый еще не спал, за­ме­тил ему:

— Ты за­слу­жи­ва­ешь треп­ки, но по­ка пусть ос­та­нет­ся так.

А Эло­ди сон­ным го­ло­сом вы­крик­ну­ла с кро­ва­ти:

— Си­ро­ту не бьют.

Сей­час Оли­вье за­бав­лял­ся тем, что вы­би­вал на сте­не каб­лу­ка­ми ка­кой-то ритм; Аль­бер­ ти­на по­про­си­ла его пе­ре­стать ду­ра­чить­ся.

Се­го­дня день был осо­бен­ный. Оли­вье знал, что в шко­ле на ули­це Клинь­ян­кур вы­да­ва­ли на­ гра­ды за ус­пе­хи в уче­бе. Имен­но по­это­му он при­тво­рял­ся раз­вяз­ным и рав­но­душ­ным, что­бы скрыть свою грусть, и она все уси­ли­ва­лась и дос­тиг­ла край­них пре­де­лов, ко­гда он за­ме­тил, что то­ ва­ри­щи по шко­ле, празд­нич­но оде­тые, очень до­воль­ные, по­ды­ма­ют­ся вверх по ули­це. На го­ло­ вах у маль­чи­ков бы­ли вен­ки, спле­тен­ные из лав­ро­вых ли­сть­ев, а де­воч­ки ук­ра­си­ли се­бя лен­ та­ми и бу­маж­ны­ми ро­за­ми. Их пре­мии — кни­ги (не­ко­то­рые в крас­ных об­лож­ках, ос­таль­ные в про­стых) — бы­ли пе­ре­вя­за­ны трех­цвет­ной лен­той с пыш­ным бан­том в фор­ме ро­за­на.

Лу­лу, чьи чер­ные куд­ри до­ма по­пы­та­лись кое-как при­вес­ти в по­ря­док, хо­ро­хо­рил­ся изо всех сил: ему дос­та­лась глав­ная школь­ная на­гра­да — стоп­ка из шес­ти книг с по­зо­ло­чен­ным об­ ре­зом. У Кап­де­ве­ра бы­ло все­го две кни­ги, но он нес их так, чтоб все за­ме­ти­ли, ка­кие они тя­же­ лые, что от­нюдь не со­от­вет­ст­во­ва­ло дей­ст­ви­тель­но­сти. Ре­бя­та в пу­ти от­ста­ли от сво­их ро­ ди­те­лей, что­бы встре­тить­ся с Оли­вье и по­ка­зать ему кни­ги.