к чему слова мои тогда!
Иль пожелать, чтоб, бед не зная,
текли в довольстве ваши дни,
как тихая река лесная
средь мягких трав, в густой тени?
Но что за смысл, раз пожеланье
осуществить не в силах я?
Лишь бог, быть может, щедрой дланью
вам даст всю сладость бытия.
Я просто попрошу вас помнить
и другом чтить меня своим.
В залог же — вот сей опус скромный
и подпись беглая под ним.
БЕЛОКУРОЙ ГОРНИЧНОЙ
Погоди-ка, мой дружок,
поцелуй меня разок,
и не бойся ты, ей-ей,
грозной барыни своей.
Ну, давай же, не робей,
поцелуй меня скорей,
поспеши, не то вот-вот
вправду кто-нибудь войдет.
Дебрецен, 3 февраля 1878 г.
ПОСЛЕ ДОЖДИЧКА В ЧЕТВЕРГ
В небе — звезды и луна,
на катке — народу тьма,
всюду шутки, всюду смех.
Кто же здесь красивей всех?
Та, что ласточкой летит,
легкой феею скользит;
под ее коньками лед,
как виолончель, поет.
Все в восторге от нее,
но, увы, девиз ее
нас в отчаянье поверг:
«После дождичка в четверг!»
15 декабря 1879 г.
Пометка К. Я.: «Напечатано в «Глупом Иштоке»,[76] № 52.
МОЯ ЖИЗНЬ В ГРАЦЕ
Грац, 23 ноября 1880 г., в половине восьмого вечера, в моей комнатке на Анненштрассе, отель «Цум ост хоф», Ш. Шт. Тюр, № 46.
Нет, ей-богу, в этом Граце,
просто не к чему придраться,
к бравым венграм немки тут,
словно мухи к меду, льнут.
Ты меня, дружище, знаешь,
мне огня не занимать,
и сердца прелестниц здешних
мне легко воспламенять.
Сразу двух держу любовниц,
право, некогда скучать:
день могу встречать с блондинкой
и с брюнеткою — кончать.
Есть и рыжая в запасе,
но признаюсь я тебе:
с ней, бедняжкою, встречаться
удается лишь в обед.
Но притом, дружище, часто
ночью и средь бела дня
вспоминаю со слезами
ту, что дома ждет меня.
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Здесь, вдали от дома, живу, не скучаю,
свой удел завидный ни с кем не сменяю,
умереть придется — смерть приму охотно,
в ад спущусь без страха, с песней беззаботной.
Грац, 28 января 1881 г.
Отрывки из дневника Кальмана Яблонцаи
26 ноября 1877 г.
Вечор была у нас небольшая пирушка, на коей были среди прочих Чанади, и я, глупец, помирился с той, с которой дал клятву не разговаривать никогда. Вообще-то, как узнал я, она тоже протянула мне руку для примирения потому лишь, что так велела ей мать. Ей-богу, как нельзя более подходит к ней мое стихотворение «О, я знаю, ты не роза, не фиалка ты…».
Тройственный союз
