подзадоривает их, потому смирялась, ненавидя и мечтая о возмездии. А вот принцесса ее всерьез беспокоила. Шалина была слишком молода, а ее ум вследствие тепличного воспитания был гораздо моложе тела. Из разговоров в гареме она научилась жить мыслями о мужчине, в частности, о своем суженом турке, хотя заранее боялась его. И вот она обнаружила, что мужчина, даже такой, как Джон Авери — пьяное, небритое, грубое чудовище, — также может стать источником удовольствия. Шалина воспитывалась в убеждении, что лишивший ее невинности мужчина является ее повелителем и хозяином на всю жизнь, и для нее имеется единственный путь — научиться любить его. Она забеременела и гордилась этим, с нетерпением каждый раз ожидая возвращения «мужа», отчаянно желая его присутствия при рождении ребенка.
Дух смирения, присущий Шалине, привел Каролину в состояние страха и полного смятения. Она также считалась «женой» Авери, хотя и не первой, но когда полнота принцессы стала заметной, она стала пользоваться большим спросом, понимая, что не может сравниться в глазах Авери с дочерью Аурангзеба. За это она благодарила судьбу, но будущее вырисовывалось достаточно мрачным. Останутся ли они на этом берегу до смерти, последующей, скорее всего, от лихорадки, которая косила пиратов? Или будут спасены? Что могло оказаться еще хуже.
Каролина стояла на берегу, наблюдая, как из моря вытягивали тяжелую сеть. Пираты использовали простейший способ рыбной ловли: две лодки с сетью, натянутой между ними, плыли к рифам, затем сеть опускали в воду, и лодки медленно возвращались к берегу. Едва они достигали мели, другие люди бросались в воду и принимали сеть, полную плещущейся рыбы. Берег оглашался криками нетерпеливых пиратов и не менее возбужденных местных женщин.
Каролина раза два сама участвовала в этом ритуале, плескаясь голой в воде и крови среди трепещущих скользких созданий. Сегодня она почти не следила за ловлей. Одета она была в мешковатое хлопковое платье и широкополую соломенную шляпу, сделанные своими руками. Кожа ее, постоянно открытая солнцу и ветру, покрылась веснушками. Хотя на солнце она всегда носила шляпу, волосы ее, когда-то темно-красные, выгорели до соломенных тонов с золотыми искрами. Шалина, стоявшая рядом, так же одетая и такая же загорелая, глядела на рыбаков с интересом. Впрочем, загар ее был более ровным. Крики усиливались по мере вытягивания сети на мель. Пираты, войдя в воду, начали резать и глушить рыбу. Их ножи и мокрые дубинки сверкали на солнце. Для всех рыбалка становилась самым ярким событием недели.
В остальные дни пираты валялись на берегу, курили сигары и пили ром, пока не приходило время снова отправляться в море. А выходили они только тогда, когда припасы подходили к концу и требовалось их пополнить торговлей, но торговля становилась возможной лишь после захвата добычи. Частенько они устраивали потасовки: дрались за какую-нибудь женщину или сводя счеты из-за воображаемой обиды. Драки обычно заканчивались убийством. В маленькой колонии царила атмосфера насилия. Даже женщины дрались с откровенной злобой. Обычно их стравливали мужчины, не находившие лучшего развлечения, чем наблюдать за двумя нагими женскими фигурами, катающимися по песку, царапающимися и кусающимися.
Женщины, в большинстве чернокожие, были выменяны у аборигенов центральных областей острова на ружья и красивую одежду. Некоторые пленницы были из Индии и арабских стран, а иные когда-то считались служанками принцессы. Они почти не отличались друг от друга, разве что разными оттенками кожи. Все они научились английскому жаргону, служившему языком общения на побережье. Все они смирились со своей участью и со своими мужчинами, поскольку не могли и помыслить о возвращении к прежней безмятежной жизни в благоухающих дворцах.
— Нате вам. — Билли подошел к ним со стороны берега, держа в руках две крупные рыбы. Кровь капала с его пальцев. — Это вам на обед.
Каролина присела на корточки, собрав платье между ног, как делали все местные женщины. Шалина опустилась рядом на колени. Живот ее стал слишком большим, чтобы сидеть на корточках. Они вытащили ножи, чтобы разделать рыбу. Билли сел между ними помогать.
Восемь месяцев назад Каролина думала воспользоваться такой возможностью, чтобы заколоть Билли в сердце. Теперь же мальчишка стал ей совсем как брат, хотя он обожал ее сексуально и в отсутствии Авери не мог воздерживаться от нее. Авери знал о страсти мальчишки, и это только забавляло его. Билли был оставлен заботиться о женщинах, получив строжайшую инструкцию никогда не трогать принцессу.
Работая вместе, они дружно смеялись. «Неужели и я смирилась», — думала с удивлением Каролина: любовные игры пятнадцатилетнего мальчишки в душе она отказывалась принимать, но ведь трудно постоянно ненавидеть.
— Я разведу огонь, — сказал мальчишка и пошел к берегу. Там уже горели другие костры, и воздух был наполнен запахом жарящейся рыбы.
Шалина погладила живот.
— Мы голодны. — Она стала обращаться к себе во множественном числе, имея в виду и ребенка. Другие обращались к ней также. Вдруг она встала и посмотрела вдаль. — Почему он не возвращается? — спросила она. — Скажите, что он вернется.
— Конечно, вернется, — ответила Каролина, хотя сильно сомневалась в этом. Рано или поздно кто-то должен поймать его. Но вдруг она прищурила глаза. — Посмотри, там парус.
Шалина от радости захлопала в ладоши, вокруг на берегу все засуетились. Мужчины, оставив стряпню, поплыли к своим кораблям готовить пушки, странный парус мог принадлежать и неприятелю. Другие поспешили к маленькому форту на мысу — там тоже стояли две батареи. Женщины на берегу наблюдали за поспешными приготовлениями и следили за приближающимся судном. Скоро они различили вымпел Авери, развевающийся на мачте.
— Это он! — воскликнула Шалина. — Это он!
Авери сошел на берег с озабоченным лицом. Люди обступили его.
— Боюсь, у нас могут быть проблемы, — сказал он. — Кажется, Могол желает получить свою дочь обратно. — Он посмотрел на Шалину. — Живот разбухший, и вся... Из Бомбея вышел флот. Мы захватили одного араба, который рассказал нам, что Могол пригрозил казнить всех англичан в Индии — мужчин, женщин и детей, если они не выдадут меня. Так что у англичан из фактории теперь одна забота — найти нас. До того как я перерезал ему горло, араб успел сказать, что они знают, где мы. И уже снарядили несколько военных кораблей.
— Я всегда знал, что наши похождения закончатся именно этим, — проворчал капитан Ингленд. — Ну, парни, я исчезаю. Индийский океан обложен английскими кораблями, и военные идут за нами по пятам. Скоро они будут здесь.
— Нам нужно сматываться, — сказал Авери. — И чем скорее, тем лучше. Мы найдем новую землю, парни. — Он пошел по берегу в сопровождении двух женщин.
— Куда вы заберете нас? — спросила Шалина.
Авери посмотрел на нее.
— Тебя? Тебя никуда не заберу, милашка. Из-за тебя-то как раз и все неприятности.
Шалина уставилась на него.
— Ты остаешься здесь. Помирись со своим папочкой, если сможешь. При условии, что местные черномазые раньше не приготовят тебя на обед.
— Ты не бросишь меня! — заплакала она. — Я твоя жена.
— Я найду себе другую. Не забивай этим свою красивую голову.
— Я ношу твоего ребенка! — крикнула она.
— И с ним стала куда уродливее.
Шалина выхватила нож и бросилась на него. Авери легко перехватил ее запястье, а Каролина за плечи стала оттаскивать ее прочь.
— Отлично, — сказал Авери, отнимая у принцессы нож и бросая его на песок. — Держи ее подальше от меня, Каро, либо я врежу ей ногой в живот, и у нее тут же будет выкидыш.
Он пошел прочь, а Шалина опустилась на колени, слезы бежали по ее щекам.
— Как он может бросить меня, — всхлипывала она. — Я его жена. — Она сжала руку Каролины. — Сделай, чтобы он забрал нас с собой.
— Он не пойдет на это, — ответила Каролина, не зная, плакать или радоваться. Если Авери и другие
