пираты уходят с Мадагаскара и бомбейский флот знает, куда идти, то час спасения близок. Могла ли она надеяться на это? Сможет ли показаться на глаза Питеру? Но в противном случае единственным выходом оставалась смерть.
Она сидела с всхлипывающей Шалиной, пока пираты торопливо собирали свои пожитки. Это не отняло у них много времени, поскольку никто из них не имел постоянного пристанища на побережье. Брать женщин они не собирались, и едва те узнали об этом, берег огласили крики и плач.
— Что же будет с нами? — вопили они.
— Будете ловить рыбу, — посмеиваясь, отвечали пираты.
— Или можете идти к черномазым, — сказал один из них. — Они приготовят из вас хорошее блюдо. Либо так, либо иначе.
Женщины стояли молчаливыми группами, наблюдая за отплытием кораблей. Большинство из них все еще пребывали в шоке от такого поворота в их жизни.
Билли прощался с женщинами со слезами на глазах.
— Был бы я капитаном, я бы забрал вас с собой, Каро, — сказал он. — Хоть на край земли.
— Короткая и веселая жизнь, — напомнила она ему. Понурив голову, он направился к ожидавшей его шлюпке.
Авери даже не оглянулся.
Берег выглядел пустынным, когда мужчины покинули его. Иногда слышался истерический смех какой- либо из женщин — они приканчивали оставшиеся бутылки рома. Большинство из них пришло в восторг от непривычного ощущения свободы — спи столько, сколько хочется!
— Что будет с нами? — спросила Шалина.
— Флот плывет сюда из Бомбея, — напомнила ей Каролина, поджаривая остатки рыбы. — Мы будем спасены.
Шалина дрожала от страха.
Пиратский флот замер на горизонте, так как ветер стих. Туземцы, наблюдающие из разных мест острова за отплытием пиратов, могли насчитать не менее восьми судов. Едва женщины улеглись спать, Каролина тронула Шалину за плечо. Принцесса тут же проснулась.
— Флот уже пришел?
— Нет. Но мы должны немедленно уйти отсюда. Шалина таращила в темноте глаза, стараясь разглядеть подругу.
— Туземцы видели, что все корабли ушли, и скоро спустятся на берег. Мы не сможем сопротивляться им.
Каролина взяла Шалину за руку, и женщины потихоньку ускользнули от остальных. За те восемь месяцев, что провели на острове, они хорошо изучили этот участок берега. Каролина знала, что среди нагромождений скал на самом берегу имелась пещера, над входом в которую до самой воды нависала скала. Во время прилива вход скрывался под водой. Каролина повела Шалину туда.
— Теперь мы должны сидеть тихо, — предупредила она.
Они даже умудрились поспать, но утром их разбудили крики женщин, победные возгласы туземцев и свирепый лай собак.
— Можем ли мы помочь им? — прошептала Шалина. Хотя ни одна из женщин не была их подругой, но их сблизила общая беда, некоторые когда-то прислуживали им.
— Не можем, — ответила ей Каролина. — Вы хотите, чтобы вашего ребенка зарезали прямо в животе?
— Мой ребенок, — застонала Шалина, поглаживая живот. — Мой бедный ребенок!
Каролина не осмелилась выйти из укрытия, пока снаружи не стихли последние звуки. Она осторожно выползла из пещеры и огляделась вокруг. Берег и «город» усеивали обломки хижин, домашней утвари и тела погибших. Часть женщин зарезали, остальных угнали в глубь острова. Осталось несколько собак, которые разрывали трупы. Они скалили зубы, когда она приблизилась. Мухи взялись за работу, стояло нестерпимое зловоние.
— Я так голодна, — жаловалась Шалина.
— Вам придется потерпеть до темноты, — сказала ей Каролина. Она не собиралась рисковать.
Когда стемнело, она еще раз осмелилась выйти. Теперь и собаки покинули берег. Она сняла платье, вошла в воду и поставила две рыболовные снасти, оставленные туземцами, затем залезла на кокосовую пальму — еще одно искусство, которому она научилась на острове, — сорвала несколько орехов и принесла в пещеру, чтобы там вскрыть их. Она знала, что мякоть и молоко орехов поддержат их на значительное время. Рыбу же придется есть сырой, поскольку огонь, без сомнения, привлечет внимание туземцев и те поймут, что на берегу остались живые люди.
Через три дня Шалина родила. Каролина знала, что это должно скоро случиться, но все же роды оказались неожиданностью для нее.
Когда Шалина стонала и кричала, Каролина могла только молиться, чтобы поблизости не появился ни один туземец. Она плохо представляла, что надо делать, но помогала, как могла. Руки ее стали скользкими от крови, она перерезала пуповину ножом и перевязала ее.
Каролина отнесла дитя — это был мальчик — к ручью, чтобы обмыть, затем принесла обратно и положила на руки матери.
— Дай ему грудь, — сказала она.
— Но молока нет, — жаловалась Шалина.
— Будет. Ему придется поголодать несколько часов.
Она привела все в порядок и легла спать, но была разбужена лаем собак и мужскими голосами. Вернулись аборигены. К счастью, ближе к ночи прилив поднял воду до самой пещеры, и собаки не почуяли запаха. Туземцы, похоже, догадывались, что разделались не со всеми женщинами.
Когда Каролина вышла в следующий раз, то увидела, что корзинки-ловушки пусты. У них оставались только орехи. Где, где же все-таки флот? Она стояла на берегу и смотрела на море. Вдруг сердце ее забилось: показалось, что она увидела огни. Да, там действительно горели огни и они приближались!
Она повернулась в радостном возбуждении и попала прямо в объятия человека, подкравшегося к ней сзади.
Каролина отпрянула, но тот охватил ее, прижав руки к бокам. Она попыталась освободиться, поняв, что тот один, даже без собаки.
Мужчина ухмылялся, его зубы белели в темноте. Он подцепил ее левую ногу своей правой и повалил. Каролина приглушенно вскрикнула, тяжело упав на землю. В тот же миг она почувствовала рукоятку ножа за поясом, давившую ей на бедро.
Она перестала сопротивляться. Когда этот абориген стал над ней на колени и разорвал платье, она просунула руку под бедро и нащупала рукоятку. Мужчина снимал с себя набедренную повязку — единственную свою одежду. Все еще ухмыляясь, он раздвинул ей ноги и оказался между них. Внезапно она подалась вперед и со всей силой всадила в него нож, понимая, что если сейчас же не убьет его, то будет сама мертва.
Нож вошел мужчине в грудь, он изумленно воскликнул и опрокинулся на спину. Каролина вскочила на колени, снова и снова вонзая нож. Руки и платье стали красными от хлынувшей крови. Обидчик, коротко простонав, умер.
Несколько минут Каролина переводила дыхание, собираясь с силами. Потом схватила убитого за ноги и потащила в море. Он оказался тяжелым, но в воде тянуть стало легче. Она тащила его, пока вода не достигла ее плеч. И только тогда оставила его.
Смыв с себя, как смогла, кровь, Каролина вернулась на берег, разровняла песок, чтобы не осталось следов борьбы, хотя знала, что собаки возьмут след крови.
— Ты, значит, купалась, — упрекнула ее Шалина, поглаживая ребенка.
— Флот идет, — сказала ей Каролина.
— Флот идет уже несколько дней.
— Но сейчас он уже близко. Я видела. Нет, выходить не надо. Он будет только завтра.
«Молись, чтобы ветер оставался попутным и завтра флот прибыл», — подумала она про себя.
