перевалы.
Они путешествовали под защитой Сикандр-шаха до самой границы с моголами. Но Ричард решил, что будет лучше скинуть свои пышные одежды и переодеться в национальную одежду патанов, чтобы избежать столкновений с горными племенами, для которых даже Сикандр-шах был весьма призрачным авторитетом. Это дало свои результаты — на них не обращали внимания.
Но им пришлось преодолеть и много других препятствий. Даже снег выпал раньше обычного. А потому только, в середине декабря они предстали перед Хумаюном.
— Блант-бахадур! — Хумаюн, казалось, был рад видеть Ричарда. Он немного постарел, но здоровье его, похоже, заметно улучшилось, он стал выглядеть солиднее. Ричард прикинул, что ему сейчас около сорока.
Братьев Хумаюна видно не было, но рядом стоял явно его сын. Ричард удивился: неужели это тот самый хилый мальчик, которому дали удивительное имя Акбар, и решил — такого не могло быть. Акбар только родился, когда он в последний раз был в Кабуле, значит, около семи лет тому назад. Этому же мальчику было лет пятнадцать, не меньше.
— Это мой сын, — пояснил Хумаюн, поймав любопытный взгляд Ричарда. — Его зовут Мирза Мухаммед.
Ричард понял: это сын одной из наложниц.
— Будь благословен, — сказал он. — А господин Камран?
Хумаюн нахмурился.
— Не говори мне об этом негодяе. Он восстал против меня, желая отнять мой трон, и сейчас скрывается где-то в горах. Если он вернется, я отрублю ему голову. Ну а как ты, Блант-бахадур? Сначала я слышал, будто ты умер. Затем узнал, что ты вернулся без армии. Потом дошел слух, что ты сборщик налогов у Ислам-шаха... а сейчас стоишь передо мной как патанский бандит. Чем объяснить все это?
Ричард рассказал ему то же, что раньше рассказывал Сикандр-шаху, только представив другую сторону монеты.
— Я слышал, что у Хему очень сильная армия, — сказал наконец Могол. — В его армии тоже завелись пушки. Неужели они будут нацелены на раджпутов?
— Раджпуты относятся к нему как к узурпатору. Но они могут и оказать ему поддержку, потому что боятся тебя больше, чем его.
— Ну а что ты хочешь мне предложить? У тебя, вижу, нет армии.
— Я принес вам три весьма ценных известия. Во-первых, я очень хорошо знаю Хему. Он напуган и совершенно не способен понять, какой кусок имел безрассудство ухватить. Теперь ему не выстоять против решительной атаки, у него сил не больше, чем было у Махмуда Лоди.
— Человеческая отвага — довольно относительное качество, Блант-бахадур. Поставленный перед катастрофой, он будет драться как загнанная в угол крыса. А что ты еще мне скажешь?
— У меня есть предложения и более конкретные. Во-первых, возможность союза с Сикандр- шахом.
— С этим бандитом? Разве не его патаны устраивают набеги в глубь моих земель, грабя и выжигая все на своем пути?
— Таков образ жизни патанов. Их жестокость вызвана нуждой. Сикандр хочет направить энергию патанов против своего настоящего врага, да и вашего тоже — против Хему.
— А что он хочет взамен?
— Быть властителем Пенджаба, которым и так уже владеет, и ничего больше. Только Сикандр может контролировать этот дикий народ.
Хумаюн фыркнул.
— А третье твое известие?
— Самое важное из всех. Я обещаю вам поддержку губернатора Агры и его армии.
Хумаюн нахмурился:
— Прабханкара?
Ричарду стало ясно, что он хорошо разбирается во внутренней жизни Делийского королевства.
— Он верен мне, а не Хему. Дайте мне время. Я пошлю ему письмо. Тогда в случае вашего нападения Прабханкар поднимет восстание в тылу Хему, и тот не сможет организовать защиту Делийского королевства.
— О Аллах, что за фантастический план!
— Который, замечу, непременно привлек бы внимание вашего отца.
— Да, думаю, что ты прав. Но начинать войну... — Хумаюн поднялся и, подойдя к окну, посмотрел на валивший, покрывая все кругом, снег.
«Бабур, должно быть, перевернулся в могиле», — подумал Ричард.
— Вернуть Дели — разве это не цель всей вашей жизни?
Несколько минут Хумаюн не отвечал. Затем спросил небрежно:
— Этот город так же красив, как и тогда, когда я его оставил?
— Он стал еще красивее.
— А дворец цел?
— Дворец построили новый.
— А моя библиотека? Она сожжена, уничтожена, развеяна по ветру?
— Ваша библиотека до сих пор существует и нетронута. На зависть всему Индостану.
Хумаюн обернулся.
— Она уцелела?
— В том же виде, в каком вы ее оставили.
— О Аллах! Это удивительно! Посылай своего гонца в Агру, Блант-бахадур. И готовься выступить вместе со мной. Мы отправимся в поход на Дели ранней весной.
План Ричарда постепенно воплощался в жизнь. Еще до окончания зимы Хумаюн и Сикандр подписали договор о возвращении Делийского королевства. К этому времени Ричард получил ответ от Прабханкара. В апреле армия Могола — в который уже раз! — выступила на юг. Мирза был оставлен управлять Кабулом, точно так же, как Бабур оставил Хумаюна четверть века назад. Камран не возвращался для примирения с братом, и Хумаюн предпочел держать Аскари и Хиндала рядом с собой. В Пешаваре к ним присоединился Сикандр со своими патанами. Ричард и Питер опять увидели своих жен.
Блантов огорчало полное отсутствие известий от Саида, но это только возбуждало мстительное чувство к Хему.
Махмуд тоже пошел на войну в качестве отцовского тавачи.
Через неделю в лагере Хему царил полнейший разброд. Дезертир сообщил, что город Агра принял сторону Могола.
Хему поспешно покинул свой лагерь и направился на юг.
Моголы и патаны преследовали его. Позади у него остались целых два года мирной жизни, и вот теперь он бежал к раджпутам искать убежища.
— Мне нужна его голова, — сказал Ричард.
— Сомневаюсь, что он проживет слишком долго, — заверил его Хумаюн.
На следующий день Могол вошел в Дели под одобрительные возгласы толпы.
Затем последовало обычное в таких случаях церемониальное разорение покинутого гарема Хему. Ричард интересовался только возвращением Исканды с сыном. Ее слезное и радостное воссоединение с семьей несколько притупило боль утраты, вызванную смертью Саида, который, как стало сейчас известно, был пойман и убит прислужниками Хему.
Победа Могола казалась полной. Раджпуты были в замешательстве. Султанат заметно пострадал от Хему и его сборщиков налогов. Даже те, кто знал Ричарда одним из таковых, помнили также, что тот собирал налоги честно. Для Хумаюна он стал незаменимым человеком, сумевшим одержать победу, о которой тот мечтал десять лет, но по вялости характера не сделал ничего для достижения ее. Ричарда сразу
