— Тогда не стоит ли им с Гилой бежать вместе с нами?
— Конечно, стоит. Но они не сделают этого: у твоего дяди слишком велико чувство долга.
Питер знал, что она права, но все же чувствовал, что должен попытаться уговорить Ричарда, поэтому вернулся к нему во дворец.
— Ты все еще здесь? — спросил тот. — Я полагал, ты уже давно в пути.
Питер рассказал ему о предчувствиях Хуаны.
— Она, может быть, права, считая, что мне грозит опасность, — согласился Ричард. — И она абсолютно права в отношении моего чувства долга. А теперь поезжай, Питер, поезжай. Единственный способ помочь мне — привезти Акбара в Дели раньше, чем Хему появится здесь.
Питер отбыл этим же вечером в сопровождении десяти человек охраны, но также с Хуаной и двумя ее женщинами, троими детьми и няней для каждого.
Выбрав самый прямой путь, пролегающий поблизости от земель сикхов, простирающихся от Дели до Лахора на триста миль, он намеревался проделать его не больше чем за неделю.
Вначале женщины думали, что это будет приятное путешествие. Стоял январь, муссоны — позади, воздух в долинах свежий, холодный и сухой.
Но уже через два дня, когда добрались до покрытых снегом предгорий, они столкнулись со сложностями. Со стороны Гиндукуша дул ледяной ветер.
Питер без проблем менял лошадей на станциях, используя положение официального тавачи Блант- эмира, а так же щедро одаривая людей деньгами, которыми снабдил его Ричард. Нигде он не обмолвился даже словом о смерти Хумаюна. Новости довольно быстро распространяются в виде слухов, но имелась надежда, что к этому времени Акбар уже будет на подступах к городу.
Акбар! Как говорил ему Ричард, жить рядом с сильными мира сего — опасное дело. Сейчас его послали призвать султана, четырнадцатилетнего мальчишку, о котором он не знал ровным счетом ничего. Какие устремления, какие опасения, какие страсти и какая ненависть роятся в этом юном мозгу, ожидая возможности однажды выплеснуться наружу и стать достоянием человечества? Но что еще важнее — какие силы и слабости?
Питеру с первой встречи не понравился Байрам-хан, а ведь тот влиял на молодого султана в течение двух последних лет. Именно Байрам встретил их, когда через шесть дней после выхода из Дели они добрались до Лахора.
Питер прибыл туда с тремя приближенными. Женщины просто не смогли следовать вместе с ними, поскольку вконец испортившаяся погода сделала дорогу труднопроходимой. Они причитали и ныли, что он убивает их непереносимыми лишениями.
Хуана не говорила ни слова, сознавая, что именно по ее настоянию и возникла подобная ситуация. Но глядя на ее измученное лицо, он понимал, что ставит под угрозу ее жизнь и жизнь своих детей, которые плакали не переставая.
— Сумасшедшая затея, — наконец сказал он. — Вам следует вернуться в Дели, в тепло и домашний уют.
— Я хочу быть в Лахоре, в безопасности.
— Но ты уже в безопасности. До Лахора всего несколько дней пути. Однако мне надо торопиться. Ты присоединишься ко мне, когда сможешь.
Она согласилась с этим.
— Итак, — хитро заметил Байрам-хан, — Блант-эмир остался в Дели?
— Защитить султана от Хему и раджпутов.
— О, конечно, — спокойно сказал Байрам.
Питера начала раздражать манера его поведения.
— Чтобы принести вам эту новость, я скакал как ветер. Вы не сообщите наконец султану о смерти его отца? — Он вытащил бриллиант.
— Я сделаю это, молодой Блант, — сказал Байрам и взял «Кох-е-нур».
Следующие четыре часа Питера продержали в ожидании приема у молодого султана. Все это время он не находил себе места, беспокоясь о Хуане и детях, о Ричарде. На него свалился такой груз забот. Затем домоправитель проводил его в покои, где мальчик Акбар восседал на ковре среди богато вышитых подушечек. Он играл в шахматы, фигуры были разбросаны вокруг. Бесценный «Кох-е-нур» небрежно валялся среди них.
Четырнадцатилетний султан выглядел маленьким и невзрачным. Тонкие черты лица. Из-под богато изукрашенной накидки торчат тонкие босые ноги. В помещении стояла огромная жаровня, пышущая жаром.
Мальчик ничем не показал, что огорчен только что полученной новостью. Ведь он провел так мало времени со своим отцом.
Питер низко поклонился.
— Расскажи, как умер мой отец, — приказал Акбар. Голос его звучал высоко и чисто.
Питер вопросительно посмотрел на Байрама: разве тот не сделал этого?
— Произошло легкое землетрясение, он упал с лестницы в своей библиотеке и разбил голову, мой государь.
— А мог ли принц умереть такой смертью?
Питер почувствовал тревогу. Чего наговорил Байрам новому султану до его прихода?
— К несчастью, с вашим отцом случилось именно это. Вы разве не почувствовали толчка здесь, в Лахоре?
Акбар взглянул на него. Для столь юного возраста глаза казались слишком пронзительными и холодными.
— Толчок был, — признался он наконец, а затем на несколько минут погрузился в молчание, прежде чем заметить: — А сейчас Блант-бахадур хочет, чтобы я прибыл в Дели?
— Он хочет, чтобы вы заняли ваше законное место, и весь мир узнал, что в Дели по-прежнему есть султан.
— Ты имеешь в виду, он намерен приобрести и самого султана, — вставил Байрам.
Голова Питера резко дернулась. Разве было такое в мыслях Ричарда? Его дядя был хитрым парнем, но...
— Ты не отвечаешь, молодой Блант? — спросил Акбар.
— Я... Мой дядя стремится только к вашему величию, мой государь. Если бы я не верил этому, неужели поехал бы через снега к вам, рискуя моей жизнью и детьми?
— Они здесь? — удивленно спросил Акбар.
— Я оставил их в нескольких милях отсюда, поскольку торопился сообщить вам это важное известие. Они прибудут еще до конца недели.
Акбар посмотрел на Байрама.
— Я все же думаю, что это может быть ловушкой, чтобы заставить вас подчиниться его влиянию, — настаивал Байрам.
— И ты, возможно, прав, — заметил Акбар, — но если это и так, то этому человеку ничего не известно. Я прибуду в Дели, молодой Блант, как хочет твой дядя, чтобы принять свое наследство, но пойду во главе моей армии. Ты пока останешься со мной, чтобы помочь мне ее собрать. А твоя семья будет находиться здесь, в Лахоре, до тех пор, пока я не стану падишахом.
Питер только и мог подумать, что Хуане не впервой проводить сезон в качестве заложницы. Но его дело сейчас — поторопить султана.
Гонец был покрыт пылью и потом.
— Это огромная армия, Блант-эмир, — сто тысяч человек. Все силы раджпутов. И Хему во главе их. Сейчас он требует все Делийское королевство для индусов и называет себя раджой Бикрамджитом. Мой
