Вода доходила им теперь только до колен, и брызги долетали уже до берега. Дорогу Уильяму преградило четверо вооруженных копьями воинов. Скользкая грязь под ногами не давала устойчивости, однако первый бросок он встретил щитом, искусно увернулся от второго, а третий пришелся ему в ребро, но только скользнув по латам. Взмахом меча молодой Блант свалил четвертого нападавшего на берег.
— Аллах Акбар! — снова закричал Уильям и бросился в самую гущу мятежников, размахивая мечом, отбивая удары, рубя и коля. Ему казалось, что он довольно долго рубился в одиночестве. Он получил уже несколько ран, но не чувствовал боли. Наконец к нему подоспела подмога. Вокруг замелькали воины его отряда. Их становилось все больше с каждой минутой.
Сражение закончилось очень быстро. Как правильно предположил Акбар, мятежники вскоре побежали, спасая жизни, несмотря на отчаянные попытки остановить их, предпринимаемые командирами. Теми самыми командирами, которых сразу же взяли в плен.
Салим, вознамерившийся стать Джахангиром, попытался искать убежища в горах, но был схвачен кавалеристами Акбара и доставлен к отцу. Среди захваченных живыми оказались Таулат и Ибрагим Хильдас. Они, склонив головы, стояли перед императором, уже зная свою участь. Салим находился среди них, ожидая наихудшего.
Неподалеку Акбар поздравлял своих командиров, а особенно горячо Уильяма, с победой.
— Как я и предполагал, ты достойный побег крепкого дерева. Ах, если бы я мог сказать тоже о себе и своих детях. А сейчас иди и перевяжи как следует свои раны.
Император посмотрел на пленных.
— Грязные твари, — выругался он. — Разве я был несправедлив с вами? Вы заслужили жестокой кары. Ваша казнь всему миру покажет суть ваших деяний. Раздеть их! — приказал он своим тавачи. — Связать и приставить к каждому по человеку, пусть все узнают их позор — они пойдут с армией.
Скорбная процессия пленных голых мятежников тащилась в хвосте могольской армии Акбара, с победой возвращающейся домой. Блант понял, что император очень раздражен. Он уже немолод, а на его долю выпало предательство сына и смерть близкого друга Абул Фазла. Но действительно ли он собрался казнить сына?
Вся Агра собралась встретить армию и увидеть пленников, чьи бока были исполосованы кнутами моголов. Их согнали в группу и оставили на ночь ждать приговора.
Уильям выкроил время забежать домой и поздравить прибывший на прошлой неделе караван с окончанием пути.
Елена обняла его.
— Ты одержал победу, но эта повязка...
— Просто царапина. Я почти не чувствую ее. — Он мельком взглянул на Изабеллу, которая слегка поклонилась мужу. — Вы рады меня видеть?
— Вы мой муж, сеньор, — уклончиво ответила она.
Он не испытывал к ней ни малейших проблесков любви, разве что чуть меньше ненависти стал ощущать к этой строптивице.
Будучи начальником гвардии, Уильям проводил много времени рядом с императором, даже спал поблизости от ложа Могола и считал удачей, если удавалось один день в неделю провести дома.
Уильям стоял рядом с Акбаром, когда принца Салима приволокли к отцу.
— Джахангир, — с презрением сказал Акбар. — Этот титул надо заслужить, а не претендовать на него, не имея на то права.
Салим пал на колени.
— Я заблуждался, отец! Прости меня! Клянусь служить тебе верно до конца своей жизни.
— А как быть со смертью Абул Фазла? Только за одно это тебя следует посадить на кол.
— Это не я, отец! Клянусь! Это сделал дикий патан. Абул Фазл разозлил моих офицеров, один из них выхватил меч и зарубил его. Поверь, я не успел даже шелохнуться. А ведь перед этим я размышлял, как лучше исправить мои ошибки. Но когда Фазл был зарублен, понял, что вынужден сражаться. У меня было так тяжело на сердце.
Акбар пристально смотрел на него.
— Могу ли я верить тебе?
— Я ваш сын! — закричал Салим. — Кровью клянусь быть вам верным отныне и навсегда.
— Тогда где же этот патан-убийца?
— Он погиб в сражении, отец.
«Он лжец и потенциальный отцеубийца», — подумал Уильям.
Но Акбар подошел к сыну и взял его за плечи.
— Да, — сказал он, — ты действительно мой сын: мой самый любимый сын. Ты не мог бы убить меня, представься такой случай, поэтому я не буду лишать тебя жизни. Ha это у меня есть причины. Я прощаю тебя. Встань, принц Салим Джахангир. — Он щелкнул пальцами. — Принесите одежду принцу и подайте ему вина.
Уильям наблюдал это примирение, и его душу терзало дурное предчувствие.
Гнев снова появился на лице Акбара.
— Что касается твоих людей, то все они умрут, а поскольку безрассудно последовали за тобой, я буду милосердным: их обезглавят, а не посадят на кол.
К императору вернулось былое чувство юмора. А через три дня, в среду, Уильям был приглашен на традиционный прием, где и рассказал о предложении Джона Милденхола.
— Странное имя, — заметил Акбар. — Как оно отличается от имени Блант. Это одна из странностей твоего народа — значительная разница в именах. Приведи его, чтобы я мог увидеть еще одного англичанина.
Милденхол предстал перед Акбаром во всем блеске. Он нарядился в красную вышитую шелковую куртку, одетую поверх камзола из черного вельвета. На шее и на коленях у него колыхались кружева, а грудь украшала подвеска из драгоценных камней. Короткие штаны, отделанные вышитыми вставками, дополняли чулки с подвязками и туфли. Голову англичанина венчала черная вельветовая шляпа с пером, на боку висела шпага.
Выглядел посол великолепно, хотя Уильям и посочувствовал ему: как же бедняге, наверное, жарко.
Милденхол низко поклонился Акбару.
Салим Джахангир и Даниал стояли рядом с отцом. Уильям представлял гостя.
Милденхол говорил по-персидски.
— Я знаю о твоей стране благодаря Питеру Бланту, который верно служил мне, — сказал ему Акбар. — Блант-бахадур сообщил, что ты тоже хочешь служить мне.
Милденхол посмотрел на Уильяма, не зная, как воспринимать эти слова, однако тот предоставил ему самому искать выход из затруднительного положения.
— Ну, конечно, сэр, — согласился Милденхол, — я буду служить вам с удовольствием. Но я также должен служить и своей повелительнице.
— Королеве, — задумался Акбар. — Она что, великий воин? — Он вспомнил о Чанде Биби.
— Она приказывает могущественным воинам, которые счастливы драться за нее.
Акбар кивнул, и Уильям увидел, что Могол не очень доволен ответом.
— Скажи, а как ты собираешься служить нам обоим? — спросил он.
Милденхол снова с беспокойством посмотрел на Уильяма. Он догадывался, что разговор протекает не слишком удачно.
— Я хочу служить вам обоим, объединив интересы наших наций.
— Но нас разделяют многие тысячи миль. Как ты сделаешь это?
— Торговлей и посредством обмена идей...
— Чем вы хотите торговать?
Уильям предупреждал англичанина не делать ошибки, предлагая ткани.
