— Вы хотите, чтобы я уехала с детьми прямо сейчас?
— Не позднее завтрашнего дня, Елена.
— Значит, вы не верите, что Уильям вернется с победой?
Изабелла отвела взгляд.
— Я ничего не смыслю в военных делах. Я просто боюсь.
— Тогда вам следует ехать вместе с нами.
— Уильям не простит мне. — Она схватила руку Елены. — Если... если я узнаю о его поражении, я сразу отправлюсь вслед за вами. Я обещаю это.
Елена оказалась в затруднительном положении. Она совсем ничего не понимала в военном деле, не знала, что ее отец всегда оказывался победителем, а Уильям, кажется, унаследовал военную хватку Блантов. Озабоченность Изабеллы неожиданно разбудила и ее собственные сомнения. Конечно, невестка еще очень молода, неопытна и, естественно, прежде всего заботится о безопасности детей.
Ну, а как же она, удивлялась себе Елена. В Уильяме была вся ее жизнь, а сейчас ее просили оставить его, спасаться, пока он сражается за свою и их жизнь.
Но что она могла еще для него сделать? Изабелла права: если кто-нибудь и должен остаться ожидать Уильяма, так только жена.
— Едва придет известие о победе, пошлите за мной, — настаивала она.
— В тот же момент, — пообещала Изабелла и поцеловала ее. — Скажите моим родителям, что я люблю их, расскажите им, как я счастлива.
На следующий день Елена и дети выехали из Лахора в сопровождении маленького отряда под командой Таласа, направляясь на юго-запад в Гуджарат, а затем в Диу.
Джальна решила остаться в Лахоре, и Изабелла не возражала. Две женщины волей судьбы стали почти подругами, и испанка была рада такой компании.
Армия Хусро без помех переправлялась, через Сэтлидж. Противоположный берег все еще укрепляли.
Туман-баши послал разведчиков далеко на юго-восток. Они только что вернулись.
— Падишах собрал армию, мой государь, — доложил он, — но пока остается у стен Агры, в лагере. Он еще не готов вести войну. — Человек усмехнулся. — Падишах собирается жениться.
— В такое время? — не поверил ему Хурсо. — И кто же его невеста?
— Ага Нур-ун-Нисса.
— Но она жена другого, — возразил Уильям.
— Была, мой государь. Ее муж недавно умер. Зарезан человеком, который теперь сделал предложение aгe.
Хусро и Блант переглянулись.
— Разве мой отец мог сделать подобное? — спросил Хусро. — Есть ли предел его порокам?
— Aгe дали новое имя, мой государь, — продолжал туман-баши. — Ее будут называть Hyp Джахан — Свет Мира. Могол теперь известен как Джахангир — Покоритель Мира.
— Мой отец сошел с ума, — заявил Хусро. — Большую армию он собрал?
— Огромную! Во много раз больше нашей.
Хусро посмотрел на Уильяма.
— Почему он не выступает?
— Потому что знает: вам просто необходимо разбить его, — сказал Уильям. — Он Могол. А вы, до тех пор пока не победите, всего лишь мятежник.
— Но мне нужно больше людей, — сказал Хусро. — Мы останемся здесь, пока не наберем достаточное войско.
Блант вынужден был высказать свои сомнения.
— Мой государь, — доказывал он, — вы должны напасть на вашего отца сейчас, когда его авторитет еще невысок. Акбар убит. Меня могли бы обвинить в этом преступлении, но многие помнят, как Джахангир выступал против своего отца. Это было всего пять лет назад. Сейчас мало кто сомневается, что муж Нур- ун-Ниссы убит ради удовлетворения похоти Могола. Если вы смело выступите и объявите своего отца отцеубийцей, убийцей, а также вором чужих жен, то люди будут сражаться против вас с меньшей решительностью. Но с каждым днем власть Салима будет упрочняться все больше и больше, народ признает в нем своего хозяина. А тогда уж не имеет значения, какие преступления он мог совершить.
Хусро выслушал его молча. Но у Уильяма дрогнуло сердце, когда он понял, что молодой принц не готов принять его совет.
— То, что ты сказал, возможно и верно, Блант-бахадур, — наконец ответил Хусро. — Но вступать в бой при соотношении два к одному было бы самоубийством. Мы сначала усилим нашу армию.
Уильям сразу понял, что Хусро вовсе не предназначен стать перевоплощением Акбара. Момент был упущен.
Разбитый на берегу Сэтлиджа лагерь принял вид постоянного. Тавачи разослали в разные стороны поднимать жителей холмов сражаться за принца. Как обычно, женщины и торговцы собрались вокруг лагеря. Появился базар. И вскоре стало трудно отличить солдата от торговца.
Уильям отчаялся. Он уже предвидел катастрофу, глядевшую прямо им в лицо, но никак не мог предотвратить ее. Ему не хватало опыта и авторитета.
Хусро же казался вполне довольным. Он часто проводил военные учения, разрабатывал тактические планы своего решающего наступления, развертывая воображаемые войска, которых у него еще не было. Но даже он забеспокоился, когда сообщили, что ночью целый полк ушел к Салиму. Минг-баши притащили к нему.
— Как это могло случиться? — потребовал ответа принц.
— Они были подкуплены, мой государь, — возмущался полковник. — Люди приходили под видом купцов, но это были агенты, посланные Моголом уговорить моих солдат. Они внушали людям, что Могол не собирается воевать с сыном, а хочет только арестовать убийцу своего отца.
Хурсо нахмурился.
— Так называемый Могол и есть настоящий убийца Акбара.
Минг-баши бросил взгляд на Бланта.
— Могол отрицает это, мой государь. Он говорит, что в ту роковую ночь, когда он покидал отца, тот был еще жив, и считает убийцей Блант-бахадура, который бежал из Агры, распространяя слухи, будто это сделал Салим.
Уильям почувствовал, что его мышцы напряглись, когда он взглянул на принца.
— Ты лгал мне, Блант-бахадур? — спросил Хусро.
— Я никогда в жизни не лгал, мой господин, — ответил Уильям.
Хусро посмотрел на полковника.
— Твои люди поверили этой сплетне?
— Увы, да.
— Итак, они дезертировали к моему отцу. Другие последуют за ними, если те останутся без наказания. Блант-бахадур, я возлагаю эту задачу на тебя, ведь они и твои обвинители. Спеши!
Уильям отсалютовал и отправился выполнять поручение, но отчаяние его все росло. На каждого человека, которого он найдет и накажет, вскоре придется еще двое. И с каждым днем число их будет увеличиваться. Могол сражался в истинной манере своего отца, заслав во вражеский лагерь эмиссаров выполнять основную работу за него.
Уильям послал одного из своих тавачи обратно в Лахор.
— Найди Блант-агу, — поручил он ему, — скажи ей, что я велел передать всего одно слово: «Поезжайте». А теперь поспеши.
За следующие несколько дней еще несколько тысяч человек дезертировали. Стало ясно, что война заведомо проиграна. Джахангир был прекрасно осведомлен о происходящем, что подтверждали донесения разведчиков. Могольская армия начинает наступление. Несомненно, у Могола закончился медовый месяц.
— Что нам делать? — горестно спросил Хусро. Вся его бравада и мужество исчезли.
