демонстрации у ряда известных депутатов. Но все запуганы или озабочены только своими заседаниями. Один из депутатов побледнел лицом и стал доказывать, что всяческие шествия опасны. Другой взорвался возмущением оттого, что мы хотим взвалить на него — не московского депутата — всю ответственность. Несколько подписей все-таки собрали и передали в аппарат Руцкого. Там наше послание и сгинуло'.
'Вы собрались в критическое для страны часы. Сегодня все честные люди понимают, что правота и законность на вашей стороне. Но и на вас лежит огромная ответственность — вы защищаете не только себя, но и демократию, и гражданский мир в стране. К сожалению, сутки 22 сентября потрачены вами впустую. Вы ведете себя так, будто бы ситуацию можно изменить простым нажатием кнопок для голосования. Между тем, противник, используя монополию в средствах массовой информации, шаг за шагом отыгрывает общественное мнение, убеждая колеблющихся и порождая пессимизм у ваших потенциальных сторонников. Не сидите в своей осажденной крепости! Обратитесь к своим естественным союзникам — профсоюзам и трудовым коллективам, отправляйтесь на предприятия, организуйте расклейку листовок в метро и на улицах. Действуйте, пока не поздно!'
Штаб обороны совершенно игнорировал какую-либо деятельность, помимо собственных заседаний. Сам же штаб никакой обороной не занимался. По коридорам Белого Дома сотнями слонялись совершенно неприкаянные люди. Готовые бороться с диктатурой, они не могли найти себе применения. Все, что могли им предложить — это встать под ружье. Но оружие выдавали далеко не всем, а точнее — почти никому. Даже 3 октября защитники баррикад получили отказ на требование выдать им автоматы. А ведь уже было известно о трагедии в «Останкино», о том, что наемники номенклатуры патронов не жалеют. Баррикадники должны были встретить их буквально с голыми руками. Это против танков и боевых вертолетов!
Откуда-то появились в Белом Доме развязные мальчики, которых за бравый рост ставили у кабинетов начальства в виде охраны, и они тыкали всем приближавшимся в живот стволом автомата. А другие мальчики перед Белым Домом устроили демонстративное представление. Они имитировали поведение взвода фашистских головорезов. Им не дано было понять, что свастика на рукаве, фашистский жест приветствия — абсолютно противны русскому духу. Для русских фашизм — вместе со всеми его атрибутами — это гитлеровская оккупация, а вовсе не какие-то философские концепции или хитросплетения идеологии.
Характерен пример из воспоминаний генерала Макашова. В осажденном Белом Доме он по-отечески предлагает лидеру фашистов Баркашову снять свастику. Баркашов в ответ обращает внимание на звездную эмблему Союза офицеров на груди у генерала — масонскую символику. Они квиты. Они стоят друг друга. С такими ли противостоять диктатуре?
Штаб Руцкого. Здесь царило полное бездействие. Приближенные и. о. Президента не знали, что делать, и предлагали всем желающим заняться чем-нибудь на свое усмотрение. Предложение о перебазировании штаба в другой город не прошло или даже не дошло до Руцкого. Зато кто-то подсказал ему 3 октября, что штурм мэрии нужно продолжить действиями по блокированию Министерства обороны и Генштаба. Можно подумать, что генералы, даже если бы они не поддерживали Ельцина, позволили бы распоряжаться в их апартаментах каким-то парламентским комиссарам! Там, где нужно было действовать решительно, стратеги Руцкого медлили, где требовалась тонкая игра — хотели брать нахрапом.
Представим себе, что победила группировка, сложившаяся вокруг Руцкого и Хасбулатова. Ельцинизм был бы пресечен в его явных проявлениях, но вряд ли он был бы преодолен до конца. Зато анпиловский коммунизм вышел бы на политическую арену, как наиболее нахрапистая и наглая сила, готовая растерзать любого, кто не согласен продолжать дело Ленина-Сталина. Эти люди, не приспособленные к власти и ответственности, могут делать, как и «ельцинисты», только одно — разрушать. Только-только начавший выдыхаться импульс разрушения анпиловцы смогли бы оживить, поднять на новую высоту.
С. Говорухин в своей книге 'Великая криминальная революция' говорил про анпиловцев: 'Они оказали много услуг Власти, должны были оказать последнюю — решающую. Когда люди видели эти перекошенные от злобы лица, слышали эти крики: 'Назад, в прошлое!', они говорили себе:
'Тьфу, тьфу! Лучше кто угодно, хоть воры, но не эти!'
Последнюю услугу властям анпиловцы оказали 2 и 3 октября. Лучшего подарка Ельцину, чем вот этот — устроить беспорядки на улицах, пойти штурмом на телецентр — они сделать не могли'.
Получается, что анпиловцы и ельцинисты — суть одно и то же. Их цели и действия настолько переплелись, стали однотипными, что и результат от победы одной из этих сил был бы одинаков.
КТО ВИНОВАТ?
Традиционный русский вопрос в последнее время стал казаться некоторым мастерам публицистических баталий каким-то порочным. Будто задавать его — значит обострять конфронтацию, уходить от сути проблем, стоящих перед обществом. Все это пустые рассуждения для красного словца. Пока мы не поймем, кто виноват в национальной трагедии, мы не найдем пути выхода из нее. Тут бессмысленно посыпать голову пеплом — все, мол, виноваты! — или кокетничать в самобичевании — я, мол, тоже виноват вместе со всеми! После этого только и возможно забивать читающей публике головы новыми схоластическими упражнениями.
Вина конкретна и лежит на определенных лицах, определенных общественных слоях, определенных мировоззренческих комплексах. В следующем разделе мы поговорим о мировоззрении. А пока необходимо предъявить в сжатой форме обвинение режиму Ельцина и сформированному вокруг него в 1990–1993 гг. номенклатурному слою.
Итак, на протяжении длительного времени Б. Ельцин и его команда демонстрировали циничное пренебрежение к закону. Видимость правомерности действий правительства оформлялась юридической казуистикой, агитпроповскими лозунгами о благе народа и тотальной ложью. Общество сносило все это только потому, что было дезорганизовано сначала коммунистическим режимом, а потом радикальным произволом либерал-большевиков.
Вместо помощи замордованному и потерявшему ориентиры народу «ельцинисты» воспользовались ситуацией, чтобы организовать безнаказанное разграбление страны. Сфабриковав в избирательную кампанию фальшивый образ мученика за идеи Свободы и Здравого Смысла, захватив парламент России, навязав большинству мифологические представления о важнейших нравственных и политических ценностях, номенклатура второго эшелона подняла мятеж и завоевала абсолютную власть в стране.
Одряхлевшие конкуренты «ельцинистов» из партхозэлиты КПСС попытались противостоять распаду государства, но испугались решительных мер и человеческих жертв. Испугались не только нравственной ответственности за кровь, но и ответственности за страну, которой управлять были уже не в состоянии. В конечном итоге эта недееспособность обернулась распадом СССР, экономической катастрофой, постыдной нищетой народа, тотальным произволом и криминализацией власти.
Особый вклад в разложение общества и государства и в подготовке прихода к власти уголовников сделал российский парламент, павший в конечном итоге жертвой собственной интеллектуальной заносчивости. Как и большевики, депутаты решили разрушить 'весь мир насилья до основанья', но только путем законотворческой деятельности. И разрушили заодно с государством, выпустив на волю самые отвратительные проявления человеческой низости.
Главным увечьем, которое нанесли российские парламентарии российскому обществу — это внедрение принципа разделения властей. Реализовав на практике рожденный воспаленным мозгом миф, российские депутаты добровольно отдали власть в руки Гайдара, Шумейко, Чубайса… По инерции они продолжали сражаться в правовом поле, не замечая, что это поле уже давно стало заповедником для замечтавшихся политиков. Романтики обкладывались законами, отгораживаясь от реальной жизни, аргументировали статьями из Конституции, стыдили «неверных»… А в жизни утверждались те, кто презирал
