воплощением красоты и юности, символом всего, что боготворили люди испокон веков. И она умела видеть. Умение видеть – вот и всё, что делает смертного богом. Живой, способный сказать – «Я вижу ночь», и действительно видящий её призрачный шёлк – может называть себя богом. И он не ошибётся, ибо нет и не может быть иных богов кроме нас самих.
– Надо лишь научиться видеть… – прошептал Фаэт.
– Так открой глаза! Тайга радостно засмеялась, распахнув блистающие крылья под звёздами.
– Открой глаза, эльф! Открой! Ощути потоки вечной жизни, наполняющей мироздание! И ты станешь её частицей, бесконечной как мир и молодой как Вселенная! Научись видеть, Фаэт! И эльф увидел ночь.
На утро Фаэт принялся обучать драконессу Общему языку. Дело шло очень быстро – Тайга уже знала язык орков, а способность драконов сотни лет помнить даже мельчайшие подробности любой информации, вошла в поговорку. Весь этот и следующий день драконесса училась. К утру третьего дня плавания Тайга уже свободно разговаривала на Общем. Команда корабля по-прежнему сторонилась крылатой гостьи, между собой эльфы разговаривали только на Фэнья – их родном языке.
Драконесса не могла не признать, сколь красива и совершенна эта речь. Тайга нашла неожиданного слушателя в лице принцессы. Затаив дыхание, девочка часами слушала звонкий голос драконессы, рассказывающей о Дракии и её истории. Часто к принцессе присоединялся Стан, а вечером третьего дня, когда на горизонте уже виднелся слабый призрак земли, послушать историю Прихода Льдов собралась чуть ли не половина команды.
– Тридцать тысяч лет назад, когда драконы были дикими и не знали огня, – таинственный свет горел в глазах Тайги, – случилась страшная катастрофа. В незапамятные эпохи у нашего мира был спутник – такой же, как одна из ваших лун. Спутник величаво вращался вокруг Дракии, и никто не знал, что путь луны искривлен древним катаклизмом, и с каждым годом она всё ближе подходит к планете. Драконесса оглядела слушателей пылающими глазами.
– И однажды, в недобрый год, луна рухнула вниз. Она попала в огромный южный океан, где не было земли – но сила удара оказалась такова, что недра Дракии исторгли пламенный столб высотой в тысячи миль. На месте падения луны из моря поднялся мёртвый континент Хоккай. О борта белого корабля тихо плескались волны.
– Чудовищные волны, получившие имя цунами, промчались по всему миру, стирая в порошок скалы и убивая всё живое. Драконы почти не пострадали – мы испокон веков жили в горах; но животные с равнин, морские жители и многие, многие другие понесли тяжкие потери. Стон и плач поднялся по всему миру. Тайга закрыла глаза.
– Но если бы всё остановилось на этом… Страшный взрыв, породивший континент Хоккай, превратил в пар столько воды, сколько не содержится в этом океане. Пар поднялся в космос, окутав планету толстым одеялом сверкающих ледяных частиц. И тогда пришли Льды. Принцесса дёрнула Тайгу за хвост.
– А почему? – с интересом спросила девочка. – Разве одеяло не греет? Драконесса улыбнулась.
– Ты видела, как хранят пищу в жаркие дни?
– Конечно. Её заворачивают в блестящую ткань и кладут в… – Нала осеклась.
– Умница, – похвалила Тайга. – А знаешь, почему зеркала позволяют сохранять тепло или холод? Она распахнула сверкающее крыло и простёрла его над эльфами.
– Потому что они не пропускают свет… – тихо сказала девочка.
– Нет. Потому что они отражают свет и тепло, не нагреваясь. Тайга подмигнула Фаэту.
– Вот почему драконы могут жить в пустынях – накрывшись крылом, мы получаем прохладу, а по ночам на зеркальной перепонке конденсируется влага – и мы можем пить.
– Я не знал этого, – негромко ответил эльф.
– Слушайте дальше. Драконесса помолчала.
– Солнце больше не грело Дракию. Мириады льдинок в космосе отражали свет, подобно зеркалу. И наступило время Холода. С севера и юга двинулись бесконечные ледники. Тайга опустила голову.
– Те годы стали для нас страшным испытанием. Драконы погибали сотнями, целые племена бросались на скалы, чтобы не видеть смерть своих детей от холода. Тогда на Дракии жило два разных вида драконов; мы зовём наш вид Draco sapiens, и в те годы мир с нами разделяли могучие драконы Protodraco. После отхода Льдов остались только мы, более молодая раса дракийцев. Драконесса тяжело вздохнула.
– Мы тоже погибли бы, как почти все животные той эпохи. Но именно в те годы драконы стали разумными существами в полном смысле этого слова; мы обрели огонь. Эльфы и люди заворожено слушали.
– Чтобы легче охотиться, драконы начали жить большими группами, Ареалами. – продолжала крылатая. – На Дракии до сих пор сохранились четыре Ареала. Я живу в Ареале Хоккай, мой дракон – из Ямато… Это он обнаружил древние пещеры погибших защитников! – с гордостью добавила Тайга. Все улыбнулись.
– Отвлеклась… Так вот, огонь дал нам тепло и шанс выжить. Но началась страшная, многовековая война с хищными ящерами, которые остались без пропитания и принялись за драконов. Наши дети до семи лет не могут летать; все эти годы они беззащитны и требуют постоянной охраны. А для дракона нет и никогда не будет ничего, сравнимого с жизнью ребёнка. Любой из нас не задумываясь отдаст жизнь ради малыша; защищая детей, дракон способен даже убить. Эльфы быстро переглянулись, но никто не сказал ни слова.
– Тогда и родилось понятие воина. – негромко сказала Тайга. – До сих пор в нашем языке «воин» и «защитник» обозначается одним словом. В те годы вырастить потомство самостоятельно могли только самые сильные драконы; поэтому мы начали строить мощные укрепления, за стенами которых драконятам ничего не грозило. Тайга усмехнулась.
– Вы, здесь, на Ринне, даже не представляете, какие чудовища встречаются на Дракии. Для вас дракон – самое могучее существо. А у нас, драконы – одни из наиболее слабых и беззащитных жителей.
– Не может быть! – поразился Стан.
– Почему? – Тайга быстро набросала в блокноте рисунок ящера и показала человеку. – Например,
