включила свой двигатель и на скорости 610 метров в секунду рванулась к цели. Атака «Вихрем-М» подобна удару молнии. Только молния эта снабжена кумулятивно-осколочно-фугасной боеголовкой.
Головной грузинский танк Т-72БМ из тех остатков, которые не попали в число русских трофеев прошлой войны, был обречен. Его датчики предупреждения о лазерном облучении молчали, ведь цель не подсвечивалась, пучок когерентного излучения был нужен для лазерно-командного наведения ракеты. А потом и вовсе эти датчики стали не нужны, когда лидирующий кумулятивный заряд «Вихря-М» заставил вхолостую сработать украинский блок активной защиты «Кинжал». Его подрыв не причинил ракете никакого вреда, ну, может быть, несколько затормозил ее полет, давая экипажу несколько долей секунды жизни. Потом в беззащитный участок брони ударила кумулятивная струя, пробив раскаленной медной «иглой» броню башни, выжигая резким скачком температуры внутренности боевого отделения. А потом рванул и осколочно-фугасный заряд, превратив все внутри танка в кровавое месиво с вкраплениями металла. Осколки противотанковой ракеты ударили по боеукладке танка, сдетонировали тридцатикилограммовые чушки осколочно-фугасных снарядов. Огненный фонтан сорвал башню танков, в разные стороны полетели опорные катки и разорванные траки, ошметки тел танкистов и исковерканные куски металла.
Остальные танки включили системы отстрела дымовой и аэрозольной завесы, рассеивающей лазерные лучи наведения противотанковых ракет. Но прицельный комплекс Су-39Т мог работать и без использования лазерного подсвета цели. Капитан Артем Кирсанов активировал низкоуровневый прицельный канал тепловизора «Меркурий» который был подвешен под фюзеляжем в обтекаемом конформном контейнере. Прицельный экран изменил расцветку, на его зеленоватом фоне проступили размытые яркие пятна горячих танковых двигателей. И тут же бортовой вычислительный комплекс обработал информацию и выдал ее красными ромбиками захвата на прицельный индикатор на фоне лобового стекла.
За это время идущий прямо на танки «крылатый танк» сблизился с объектами атаки на пять километров. Пуск! На этот раз стартовали сразу четыре ракеты, которые поразили три танка. Две ракеты навелись на один и тот же танк, который превратился в груду оплавленного пылающего металлолома.
В этот же самый момент другие русские штурмовики ударного звена атаковали оставшиеся грузинские танки. Их натиск был столь молниеносен, что расчеты зенитных установок «Оса-АК» и «Шилка», прикрывающие атаку тяжелых бронированных машин, даже не успели сориентироваться. Отстрелив тепловые ложные цели и дипольные отражатели, штурмовики вышли из атаки. При этом самолеты перестроились, Су-39Т шли позади модернизированных «Грачей», прикрывая их работой инфракрасных генераторов комплекса «Сухогруз», создающих дополнительные помехи ракетам с тепловыми головками наведения.
Вслед штурмовикам с запозданием ударили потоки огня счетверенных 23-миллиметровых пушек «Шилок» и зенитные ракеты «Ос». И тут же по выявленным зенитным машинам грузин ударили штурмовики пары прикрытия самонаводящимися по излучению зенитных радаров ракетами. На земле снова расцвели огненные цветки взрывов, накрывших грузинские зенитные комплексы.
В очередном заходе пары ударного звена поменялись местами, теперь замыкающими шла пара капитана Кирсанова. Артем отдал ручку от себя, переводя штурмовик в пикирование. Горизонт привычно опрокинулся, и лобовое бронестекло заполнил темный фон земли, на котором мерцали отметки прицельного индикатора. Летчик подтянул нос Су-39Т к линии прицеливания. Палец лег на гашетку, глаза сузились, отслеживая цели, но по спине внезапно пополз неприятный холодок. Артем бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, закрепленное изнутри на переплете козырька кабины. И холодок по спине превратился в ледяной ком страха. Сзади к штурмовику ведомого приближался полупрозрачный инверсионный след ракеты!
С авиабазы Марнеули на поддержку своих танков взлетела пара грузинских штурмовиков Су-25КМ «Скорпион».
Эти ударные самолеты были гордостью грузинской авиапромышленности. Но, по сути, эти штурмовики были своего рода «пиратской модификацией», проведенной израильской фирмой Elbit Systems Ltd. без договоренности с русской компанией «Штурмовики Сухого», которая официально занимается эксплуатацией, обслуживанием и модернизацией своих машин. Тем не менее надо признать, что модернизация проведена довольно удачно. Грузинский штурмовик получил жидкокристаллические экраны, систему спутниковой навигации GPS, возможность нести ракеты «воздух – воздух» и управляемое вооружение класса «воздух – поверхность». За счет чего модернизированный грузинский штурмовик может вести боевые действия днем и ночью. К началу конфликта в августе 2008 года в ВВС Грузии было, по разным данным, до десяти машин, включая две учебно-боевые «спарки». Тогда в боевых действиях грузинские штурмовики, в отличие от ПВО, почти не участвовали, ограничившись бомбежками Цхинвала в первые дни конфликта. Потом грузинская авиация была рассредоточена и укрыта во избежание потерь.
И сейчас, припав к земле, две камуфлированные крылатые тени с семиконечными звездами в белых кругах приближались к месту боя, где, вероятно впервые, было суждено столкнуться в воздушной схватке двум «наследникам» одного «прародителя» – легендарного Су-25 «Грач», впервые начавшего свою «военную карьеру» в 1980 году в Афганистане.
Русский Су-39Т был самым современным штурмовиком, на нем, кроме электроники, было улучшено еще и «железо». Он был оснащен гораздо более мощными двигателями Р-295Ш и имел более эффективную систему управления, что улучшило маневренность и тяговооруженность самолета. Вообще-то на штурмовике можно было даже выполнять фигуры высшего пилотажа, была и пилотажная группа «Небесные гусары», выступавшая именно на штурмовиках Су-25. Ну а «Скорпионы» модернизировались в типично западной манере – улучшалось бортовое оборудование, электроника, а «железо», то есть планер и турбины, осталось прежним, еще советских времен. Именно пара таких модернизированных штурмовиков летела на поддержку грузинских танков. Ведомой была «спарка» Су-25УКМ, а ведущим – «Скорпион», Су-25КМ. Помимо американских противотанковых ракет AGM-114C «Хеллфайр» на крайних пилонах они несли высокоманевренные израильские ракеты «Питон-4» с нашлемной системой наведения и инфракрасными головками.
Это был, наверное, первый случай воздушного боя между современными реактивными штурмовиками, более того – между конструктивно одинаковыми машинами. Однако между ними все же имелись и существенные различия.
Все трое грузинских летчиков одновременно увидели одну и ту же картину: пикирующее ударное звено русских штурмовиков и барражирующую над ними пару прикрытия. Русские летчики вели наблюдение преимущественно за землей, которая грозила им зенитным огнем, и не видели приближающуюся пару грузинских штурмовиков.
А они тем временем уже взяли на прицел замыкающую пару русских штурмовиков, которые вот-вот готовились открыть огонь по грузинским войскам на земле. Грузинские штурмовики стали набирать высоту. Недолго думая, повинуясь более импульсу, чем здравому смыслу, ведущий грузинский летчик поймал в перекрестье прицела замыкающий русский штурмовик и выпустил ракету ближнего боя «Питон-4».
– Ведомый, по тебе пуск! Всем отворот! Отстрелить «ловушки»! – Артем изо всех сил сам стал тянуть ручку на себя, упершись в пол кабины ногами.
Тяжелый штурмовик никак не хотел выходить в горизонтальный полет, даже бустерная система управления с гидроусилителями помогала мало. Но все же турбины, ревущие на предельных оборотах, вытянули штурмовик в горизонт.
А вот ведомому повезло меньше. От высокоманевренной ракеты ближнего боя штурмовику не уклониться в принципе, а от «Питона-4» с нашлемным целеуказанием и помехозащищенной головкой самонаведения – и подавно. К тому же Су-25СМ, в отличие от «Суперграча», не имел ИК-генератора комплекса «Сухогруз», прикрывающего заднюю полусферу.
Ракета шла на тепло двигателей, несмотря на отстреливаемые постоянным потоком тепловые ложные цели. ИК-«ловушки» рассыпались огненным хвостом, но огнехвостая ракета все же поразила русский штурмовик прямо в сопло правого двигателя. Летчика, затянутого в привязные ремни катапультного кресла, ощутимо тряхнуло – таким сильным был динамический удар взрывной волны. Правый двигатель захлебнулся, из исковерканного сопла за самолетом потянулся шлейф дыма. «Пожар правого двигателя. Отказ гидросистемы 1», – сквозь вой сирены сообщил речевой информатор, а на приборной панели зажглись тревожные красные и желтые огоньки индикации. Штурмовик стал терять высоту, и летчику с большим трудом удавалось сохранить контроль над машиной. Су-25СМ «потяжелел», вяло слушался рулей, но все равно продолжал лететь. Несмотря на то, что правая мотогондола сзади и часть фюзеляжа представляли
