–?Что?
–?Я не первый, кто не мог однозначно понять, для чего она нужна. Уже в то время от дивизии к дивизии, судя по всему, понимание задач шестого отдела существенно гуляло. В одном месте этот отдел занимался собиранием слухов. В другом – воспитательной работой в войсках или вообще обучением и тренировками. В третьем – связями с местным населением. И так далее.
–?Короче, такие военные проститутки?
–?Я бы с тобой согласился, если бы не знал, что такое Третий рейх. Я никогда в жизни не предположу, что в элитных подразделениях армии фашистской Германии существовал отдел, который туда приделали «для красоты» и который начальники штабов могли использовать там, где им было удобно.
–?То есть ты думаешь, у них у всех была какая-то общая функция, о которой никто не догадывался?
–?В точку.
–?И какая?
Чеги последний раз затянулся и запустил окурком в урну под окном.
–?Если бы я это знал, Клёст, я бы наверняка уже защитил диссертацию, заработал бы кучу денег на разоблачительных псевдоисторических книгах, уехал жить в Лондон и не курил бы сейчас здесь на этом чудовищном балконе, который Борода отремонтирует только в следующем тысячелетии.
–?Гипотезы же у тебя какие-то есть?..
–?Конечно, Клестяра, у меня полно гипотез. Например, что НСДАП установило контакт с зелёными человечками и в шестом отделе работали техники, отвечавшие за связь с альфа Центавра.
–?Да ну тебя!
–?А зачем они тебе-то понадобились?
–?Человек… хм, которого мне надо отыскать… служил начальником шестого отдела штаба дивизии СС «Дас Райх». Ганс Брейгель, не слышал про такого?
Чеги задумался, потом покачал головой:
–?Не… нет, не слышал. И даже если бы и слышал – в вермахте могли быть сотни Гансов Брейгелей. Брейгель – фламандская фамилия, распространённая на западе Германии, а Ганс – вообще одно из самых распространённых немецких имён. И если он служил в шестом отделе, то искать тебе его будет сложно – об этих парнях сохранилось очень мало сведений. Что-то ещё можно найти, если человека переводили из шестого отдела, такое часто бывало после срыва «Барбаросса». Начальников штабных служб отправляли командовать батальонами или руководить снабжением.
–?Не тот случай.
–?Тогда сочувствую. Чем-нибудь ещё могу помочь?
–?Эта шестая служба… она была только в войсках СС?
–?Да, только Ваффен-СС. До 1943 года. Дальше Гитлера накрыло окончательно, и он решил поднимать боевой дух войск. Тогда появились знаменитые НСФО – Националсоциалистишен Фюрунгсофицире, детище Рейнике и Бормана, но это были чистые политруки, никакой загадки. Их тоже во внутренней кодировке часто обозначали шестым номером штабной структуры, хотя полагалось писать просто НСФО. В войсках их жутко ненавидели! Про них всё известно довольно хорошо, если хочешь, я тебе целую лекцию прочту.
–?Боюсь, Че, – грустно сказал я, – она мне не поможет.
В этот момент Кун с Китюней вышли курить, и мы пошли в квартиру, чтоб оставить их одних.
Высокий уже сидел, обняв Вербу одной рукой за плечи, а другую уперев локтем в стол и сложив пальцы на ней щепоткой. Этой щепоткой он тряс перед лицом Вербы, патетически вопрошая:
–?Вот ты мне скажи, где брать новые впечатления? Как разнообразить семейную жизнь?.. Ты знаешь?!
–?Конечно, – спокойно отвечала Верба. – Чего ты сразу ко мне с этим вопросом не пришёл?
–?И как?
–?Назови жену в постели чужим именем – и всё, скуку как рукой снимет. Я тебе гарантирую – ты разнообразишь свою жизнь на все сто! Такого количества новых впечатлений у тебя никогда ещё не было!
Вообще, Верба удивительно легко вписалась в этот бордель. Хотя она была единственным новым человеком здесь, вокруг неё не возникало никакого напряжения. Она молчала, когда хотела, – и это не выглядело смущением, или говорила, когда хотела, – и все её слушали.
Высокий в конце концов выключил магнитофон, нашёл какую-то ненавязчивую радиостанцию и перевёл разговор на трудности с маленькими детьми. Нет, он, конечно, любит своего сынишку, но иногда тот его просто из себя выводит. Верба выслушала его стенания и в ответ начала рассказывать Высокому о романе, который ей недавно прислал один из авторов. В этом романе рассказывалось о всемирном заговоре младенцев. Пользуясь тем, что никто из взрослых людей не понимает младенческого языка, они учредили тайный орден и объединились для того, чтобы сделать всех взрослых своими рабами. А потом стереть им память, чтоб они не пытались от этого рабства освободиться.
–?Да-да, – сказал Высокий, – я давно что-то подобное подозревал…
–?Знаешь, это забавно вот так, в пересказе, а в романе тональность убойно серьёзная. Такое впечатление, что писал настоящий параноик, который уверен, что так всё на самом деле и обстоит.
–?Подожди, – сказал вдруг Высокий, – так а зачем же им всё это нужно? Их и так все обслуживают, кормят, зады им подтирают…
–?А кто тебе сказал, что наш мир – это то, откуда они начали? Как раз наша с вами реальность – это и есть результат их заговора.
Все с серьёзными лицами посмотрели друг на друга. Я понял, что мы уже порядком пьяны. Значит, сейчас начнутся поиски вечного двигателя. В прошлый раз перед уходом домой Высокий рассчитал, сколько оленей нужно Санта-Клаусу, чтобы доставить подарки всем детям на Земле в возрасте от одного до шестнадцати лет. Двадцать четыре миллиона оленей, если вам интересно.
По радио заиграли «Ресницы» «Братьев Грим».
–?Это с какой же скоростью, – спросил вдруг Кун, подтвердив мои опасения, – надо хлопать ресницами, чтоб взлететь?
–?Ууу, – развёл руками Борода, – это надо реактивную тягу рассчитывать. Ты помнишь аэродинамику-то вообще?
–?По-моему, это мудрёно, – сказала Верба.
–?Вам, гуманитариям, не понять, – сказал Борода.
–?Вообще-то я не совсем гуманитарий.
–?Да?
–?Я окончила физический факультет Одесского университета. По специальности «Астрономия».
–?А что, есть такая специальность?
–?Ну… университет такой точно есть.
–?А как тебя тогда в журналисты занесло? – спросил я.
–?А, не спрашивай, – махнула Верба рукой, – бурная молодость.
–?И как бы ты рассчитывала подъёмную силу ресниц?
–?Ресницы машут, двигаясь сначала в одну сторону, потом в другую, то есть работают дискретно, пульсируя. Я бы рассчитала импульс одного взмаха, а потом считала бы, сколько их понадобится, чтоб оторвать тело от земли.
Секунду все обдумывали это предложение, после чего Кун потянулся за бумагой и ручкой.
–?Слушай, ну каждый импульс рассчитывать смысла нет, но логика этого метода проще. Масса человека, который взлетает, – это, я так понимаю, девушка – килограмм пятьдесят, «жэ» с утра было девять и восемь, ну, округлим до десяти, всё равно порядок ищем. Импульс тогда будет рассчитываться через массу загребаемого воздуха.
–?Это если допустить, что ресницы вниз гребут, как стальной ковш, а вверх идут такие расслабленные- расслабленные. Потому что иначе она не взлетит никуда.
–?Она и так не взлетит никуда, – скептически сказал Высокий.
–?Не мешай! – оборвал его Кун. – Площадь ресниц… ну пусть два квадратных сантиметра, по одному на глаз, а амплитуда… ну пусть тоже один сантиметр. Плотность воздуха кто-нибудь помнит?
–?Один и два вроде, – сказал я.
