спросила:
— И какой же вид у Вас считается морально устойчивым?
Меня тут же просветили в вопросах местной моды:
— Что-то более длинное и закрытое.
Не удержавшись, я бросила на него свирепый взгляд и смоталась в ванную, по дороге отчаянно сожалея: «Если бы взглядом можно было убивать, то в этом случае, его бы уже четыре раза переехал танк, десять раз его бы пристрелили, пять раз сбросили без парашюта и раза три отравили просроченными продуктами» .
Страдая кровожадными планами, я представила себе летнее слегка приталенное, но не облегающее платье длиной до пола, с круглым вырезом под горло и рукавами три - четверти, зелёного цвета. Вообще-то ужасно хотелось мешок одеть. Знаете, такой с тремя дырками – для головы и рук. Но чувство стиля не позволило. Дополнив платье сандалиями пол цвет, я вышла и осведомилась:
— Такой вид Вас устроит?
Мужчина снова оценивающе оглядел меня с ног до головы и вынес вердикт:
— Вполне.
Попытавшись взять меня под руку и получив отпор, Дар вывел меня в сад через запутанную систему ходов, не переставая по дороге выпытывать: как произошло перемещение, что я видела, есть ли у меня какие-нибудь сведения. Прямо как Мюллер у Штирлица: «— Штирлиц, Вы признаете, что являетесь русским шпионом? — Ни в жисть! Я просто развлекаюсь!» Вот и я развлекалась, строя из себя дурочку и отнекиваясь, типа ничего знать не знаю, ведать не ведаю и даже не представляю о чём это он, и так далее.
За столь занимательной беседой, мы дошли до зверинца. Мой высокопоставленный гид начал рассказывать мне о животных. Было очень познавательно, но только до тех пор, пока мы не подошли к одной клетке, стоявшей отдельно от всех загонов и вольеров. В клетке что-то белело. Я проявила любопытство:
— А там кто?
Повелитель принялся увлечённо рассказывать, несомненно, гордясь этим экземпляром:
— О! Это чрезвычайно необычный зверь. Самка каргаала. Их практически невозможно выследить и поймать, они крайне хитрые, сильные и опасные хищники. Животное попало сюда лишь потому, что упала с обрыва и...
Во время его рассказа зверь поднял голову и посмотрел на меня жёлтыми глазами. Наши взгляды встретились, и в моей голове взорвался фонтан боли. Что это? Как больно! Господи, это же её боль!
Я, не раздумывая, бросилась к клетке, открыла задвижку и вошла. Наклонившись над животным, я спросила:
— Покажи, где больно? Я постараюсь помочь!
Большая кошка с трудом шевельнулась и протянула мне лапу. О Боже, у неё же сломана лапа и поранено плечо. Белая шерсть слиплась от грязи, крови и гноя.
— Солнышко моё, – обратилась я к каргаалу, — мне придётся сделать тебе больно: рану нужно промыть от гноя, кость сложить и зафиксировать. Ты позволишь это сделать?
Кошка опять посмотрела мне в глаза и мигнула.
— Вот и славно, – ободряюще улыбнулась я и стала вспоминать, что мне может быть нужно.
Конечно я не врач, и все мои познания в медицине ограничиваются жизненным опытом, практикой в больнице в качестве санитарки и уроками гражданской обороны. Искренне надеюсь, что такого не богатого опыта хватит, ведь понятно же, что сюда на помощь никто не придёт. Итак, что мы имеем в наличии: вода, спирт, марганцовка, твёрдая фиксация для раны, бинты, обезболивающее, антибиотик. Вроде бы все.
Вы хотите спросить, почему я не могла взмахнуть ручкой и заживить рану магией? А вы сумеете собрать автомобиль без специального образования? То-то! Как можно полагаться на то, что делать практически не умеешь и главное абсолютно не представляешь даже как пользоваться. Учебником и инструкцией по эксплуатации меня почему-то не снабдили. Я вон с фаерболами до сих пор не разобралась, а здесь живое существо. Решив не рисковать и обойтись традиционными методами, я обратилась к животному:
— Котенька, я сейчас сделаю тебе укол, и болеть будет меньше. Ты не бойся. Хорошо? Я не знаю, какую дозу тебе надо, поэтому буду делать по одному, а ты мне дай знать, как только болеть перестанет. Договорились?
На третьем уколе меня лизнули шершавым языком. Дальше я промывала рану, чистила гной, опять промывала. Старалась сложить кость, как могла, и зафиксировать. Стало совсем темно, я ничего не видела. Черт, мне свет нужен! Ах, ну да. Забыв про политесы, я обратилась к Повелителю:
— Дар, ты посветить можешь?
Над головой зажегся светлячок, но мужчина молчал.
— Спасибо!
Наконец я закончила и разогнулась со словами:
— Котя, я всё сделала, отдыхай, я завтра приду проведать.
Белая кошка вцепилась зубами и здоровой лапой в мой подол. До меня дошло:
— Солнышко, ты со мной хочешь?
В ответ, мяв или полу-рык. Я растерялась:
— Я же тебя не унесу.
Кошка, покачиваясь, с трудом, встала на лапы и вопросительно глянула на меня. Я засмеялась:
— Упрямая ты, прямо как я. Родственники мы с тобой, что ли? Ну, пошли, сестрёнка.
Мы вышли из клетки, и я попросила мужчину, напряжённо рассматривавшего нас:
— Дар, пожалуйста, отведи нас в комнату. Я сама дорогу не найду.
Он подошёл ко мне почти вплотную, наклонился и посмотрел в глаза. Что-то странное было в его взгляде. Удивление? Восхищение? Дроу вдруг резко развернулся и пошёл вперёд, изредка оглядываясь, проверяя, не отстали ли мы.
До комнаты мы шли очень долго, потому что Дар нас вёл нас так, чтобы мы зашли со стороны сада. Уже в дверях, я обернулась к нему:
— Спасибо, что проводил.
Дарниэль придержал меня за локоть, пытливо заглянув в глаза:
— Зачем ты это сделала?
— Что это? Помогла живому существу? Избавила от боли? – искренне изумилась я, непонятному для меня вопросу. Дарниэль нетерпеливо мотнул головой и пояснил:
— Почему ты рисковала собой из-за кошки?
Мне стало его бесконечно жалко, и я попыталась объяснить в меру своих сил:
— Потому что, хуже сердечной недостаточности может быть только недостаток сердечности. Потому что когда могут помочь, помогают и не смотрят кто перед тобой, человек или зверь. Потому что, состраданию научиться нельзя, оно либо есть или его нет. И знаешь..., – я помолчала и продолжила, собравшись с мыслями: — Мне жаль существо, лишённое чувств – это кукла, манекен. Извини, я устала. Спокойной ночи.
Уже на пороге меня остановил вопрос Повелителя:
— Как тебя зовут?
— Только не ври, что тебе не доложили, – ухмыльнулась я.
Надо же, мы умеем смущаться. Какая прелесть!
— Доложили, – согласился дроу: — Но мне бы хотелось услышать от тебя.
Пока он занимался пояснениями, я рассматривала своё новое приобретение и тут поняла, какая мысль не давала мне покоя весь день. И заржала заливисто, от души. Стояла уставшая, измазанная грязью и кровью и смеялась, еле выдавив из себя:
— Зовите меня просто Мэри Сью... или Лейна.
Увидев на лице мужа непонимание, смешанное с удивлением, я всё же нашла силы извиниться:
— Извини. Родной фольклор в голову пришёл. Моё имя Юлия, можно Юля. Я удовлетворила твоё любопытство? – и, дождавшись кивка, добавила: — А теперь прости, я хочу уйти, Мне ещё каргаала мыть. Спокойной ночи, – и ушла, захлопнув дверь, не дождавшись ответа и оставив его за порогом.
