– Вы можете рассчитывать, – ответил он, – что я помогу вам во всех делах. Но я предчувствую дурное, потому что многие против вас и повсюду вас осуждают за это убийство.
И вот сыновья Ньяля отправились домой.
СХIII
Жил человек по имени Гудмунд Могучий. Двор его был у Эйяфьорда и назывался Мадрувеллир. Его отцом был Эйольв, сын Эйнара, внук Аудуна Безволосого, правнук Торольва Жира,[70] праправнук Торстейна Прокаженного, прапраправнук Грима Камбана. Мать Гудмунда звали Халльберой. Она была дочерью Тородда Шлема, а мать Халльберы звали Регинлейв, и она была дочерью Семунда с Гебридских островов. По нему зовется Семундархлид (склон Семунда) у Скагафьорда. Матерью Эйольва, отца Гудмунда, была Вальгерд, дочь Рунольва. Матерью Вальгерд была Вальборг, а ее матерью была Йорунн Нерожденная, дочь конунга Освальда Святого. Матерью Эйнара, отца Эйольва, была Хельга, дочь Хельги Тощего, который поселился у Эйяфьорда. Хельги был сыном Эйвинда Норвежца и Раварты, дочери ирландского короля Кьярваля. Матерью Хельги, дочери Хельги Тощего, была Торунн Рогатая, дочь Кетиля Плосконосого, внучка Бьярна Воловьей Ноги, правнучка херсира Грима. Матерью Грима была Хервар, а матерью Хервар была Торгерд, дочь Халейга, конунга Халогаланда.
Жену Гудмунда Могучего звали Торлауг. Она была дочерью Атли Сильного, сына Эйлива Орла, внука Барда из Аля, правнука Кетиля Лисицы, праправнука Скида Старого. Мать Торлауг звали Хердис. Она была дочерью Торда из Хавди, сына Бьярна Жир в Корыте, внука Хроальда. А Хроальд был сыном Бьярна Железный Бок, внуком Рагнара Кожаные Штаны, правнуком Сигурда Кольцо, праправнуком Рандвера, прапраправнуком Радбарда. Матерью Хердис, дочери Торда, была Торгерд, дочь Скиди. Ее матерью была Фридгерд, дочь ирландского короля Кьярваля.
Гудмунд был большим хавдингом и богатым человеком. У него была сотня домочадцев. Он притеснял всех хавдингов на севере страны, так что одни оставили свои дворы и переехали из этих-мест, других он убил, а третьи отдали ему свои годорды. От него пошли все самые, знатные люди страны: люди из Одди и Стурлунги, люди из Хвамма и люди из Фльота, епископ Кетиль и многие именитые люди. Гудмунд был другом Асгрима, сына Эллиди-Грима, и тот рассчитывал на его помощь.
CXIV
Жил человек по имени Снорри, по прозвищу Годи. Он жил в Хельгафелле, пока Гудрун, дочь Освивра, не купила у него этот двор, где она и прожила до конца своей жизни. Снорри тогда переселился на Хваммсфьорд и жил в Селингсдальстунге. Отца Снорри звали Торгримом. Он был сыном Торстейна Истребителя Трески, внуком Торольва Бородатого с Мостра, правнуком Арнольва Рыбогона. Однако Ари Мудрый считает, что отцом Торольва был Торгильс Китовый Бок. Торольв Бородатый с Мостра был женат на Оск, дочери Торстейна Красного. Мать Торгрима звали Тора. Она была дочерью Олейва Фейлана, сына Торстейна Рыжего, внука Олейва Белого, правнука Ингьяльда, праправнука Хельги. А мать Ингьяльда звали Тора. Она была дочерью Сигурда Змей в Глазу, сына Рагнара Кожаные Штаны. Матерью Снорри Годи была Тордис, дочь Сурта, сестра Гисли. Снорри был близким другом Асгрима, сына Эллиди-Грима, и тот рассчитывал на его помощь. Снорри был самым умным человеком в Исландии из тех, которые не могли предвидеть будущее. Он был добр со своими друзьями, но непримирим к врагам.
CXV
В этот год на тинг поехало много народу из всех четвертей, и. на тинге было начато много тяжб.
Флоси узнал об убийстве Хаскульда и очень опечалился и разгневался, но не подал виду. Ему сказали о том, что собираются начать тяжбу против убийц Хаскульда, но он промолчал. Он послал сказать Халлю из Сиды, своему тестю, и Льоту, своему сыну, чтобы они взяли с собой на тинг побольше народу. Люди считали, что Льот обещает стать со временем самым большим хавдингом на востоке страны. Ему было предсказано, что если он съездит три раза на тинг и вернется домой целым и невредимым, то он станет самым большим хавдингом и старшим в роде. В прошлое лето он уже ездил на тинг и теперь собирался поехать туда во второй раз. Флоси послал человека к Колю, сыну Торстейна, и Глуму, сыну Хильдира, внуку Гейрлейва, правнуку Анунда Карман на Спине, и к Модольву, сыну Кетиля. Они все поехали вместе с Флоси. Халль тоже обещал собрать много народу.
Флоси доехал до Киркьюбёра и остановился у Сурта, сына Асбьярна. Оттуда он послал за своим племянником Кольбейном, сыном Эгиля, и тот приехал к нему. Затем он отправился в Хавдабрекку. Там жил Торгрим Щеголь, сын Торкеля Красивого. Флоси сказал ему, чтобы он поехал с ним на тинг, и тот согласился и сказал Флоси:
– Я никогда не видал тебя таким печальным, бонд. Впрочем, это понятно.
Флоси ответил:
– Случилось такое, что я отдал бы все, что у меня есть, за то, чтобы этого не случилось. Из дурного зерна не может вырасти ничего хорошего.
Затем он поехал через равнину Арнарстакксхейд и вечером приехал в Сольхеймар. Там был двор Лодмунда, сына Ульва. Он был большим другом Флоси, и тот остался у него ночевать. А наутро Лодмунд вместе с Флоси отправился в Даль. Там был двор Рунольва, сына Ульва Аургоди. Флоси сказал Рунольву:
– Сейчас мы услышим от тебя правду о том, как убили Хаскульда Хвитанесгоди. Ты ведь человек правдивый и живешь неподалеку от места, где все это случилось, так что я поверю всему, что ты мне расскажешь о том, почему это произошло.
Рунольв сказал:
– Ничем не замажешь того, что он убит совершенно без всякой причины. Все оплакивают его. Но никто не оплакивает его больше, чем Ньяль, который его воспитал.
– Тогда им будет нелегко заручиться поддержкой, – говорит Флоси.
– Конечно, – говорит Рунольв, – если ничего не случится.
– А что пока сделано? – спрашивает Флоси.
– Уже вызваны на тинг соседи, – отвечает Рунольв, – и объявлено об убийстве.
– Кто же сделал это? – говорит Флоси.
– Мард, сын Вальгарда, – отвечает Рунольв.
– А можно ли на него положиться? – спрашивает Флоси.
– Он мой родич, – говорит Рунольв, – но все же, правду говоря, люди видят от него больше плохого, чем хорошего. Я хочу попросить тебя, Флоси, чтобы ты смирил свой гнев и согласился на то, что было бы всего лучше. Ведь Ньяль и другие уважаемые люди сделают тебе почетное предложение.
Флоси сказал:
– Поезжай на тинг, Рунольв! Твои слова будут много значить для меня, если ничего плохого не случится.
На этом они кончили разговор, и Рунольв обещал поехать на тинг.
Рунольв послал человека к своему родичу Хавру Мудрому. Тот сразу же приехал.
CXVI
Оттуда Флоси отправился в Оссабёр. Хильдигунн была во дворе. Она сказала:
– Пусть все мужчины выйдут из дома, когда будет подъезжать Флоси, а женщины пусть уберут в доме и приготовят для Флоси почетное сиденье.
И вот Флоси въехал во двор. Хильдигунн вышла к нему и сказала:
– Добро пожаловать, родич! Сердце мое радуется твоему приезду.
– Мы, – говорит Флоси, – поедим здесь и поедем дальше.
Тут привязали их лошадей. Флоси вошел в дом и уселся. Он отбросил на пол почетное сиденье и сказал:
– Я не конунг и не ярл. Нечего подставлять мне почетное сиденье и нечего насмехаться надо мной.
Хильдигунн стояла рядом и сказала:
– Жаль, что тебе это не нравится, потому что мы это сделали от чистого сердца.
Флоси сказал:
– Если ты это сделала от чистого сердца, то тогда хорошее само наградит себя, а плохое само покарает себя.
Хильдигунн засмеялась холодным смехом и сказала:
