несколько месяцев уложили в постель.
Во время его болезни свершилась Февральская революция. Страной стало править Временное правительство, волчий лик которого очень скоро открыто выглянул из-под овечьей шкуры.
Токарев, думавший, что Февральская революция откроет ему дорогу к творчеству, ошибся в своих надеждах. Однако в воздухе уже повеяло освежающим ветром новой, Октябрьской социалистической революции. Вышедший из недр трудового народа и всю жизнь работавший не покладая рук, Токарев с радостным нетерпением ждал этой революции. После Великого Октября, на 46-м году жизни, конструктор наконец вздохнул полной грудью и со всей страстью отдался творческой работе для молодой Советской республики.
Во имя спасения Родины
Токарев воспринял Великую Октябрьскую революцию радостно и желанно. Он твердо верил, что она принесет изобретателям из народа счастье свободного творческого труда, к которому сердце его стремилось долгие десятилетия.
Жалко, что ему уже стукнуло сорок шесть. Но и в этом возрасте он чувствовал себя бодрым, полным энергии и творческих сил, словно со своим Отечеством переживал вторую молодость.
Сын Токарева, Николай, в первые же дни гражданской войны ушел добровольцем в Красную Армию.
Перед Советской властью и перед всем революционным народом встали задачи чрезвычайной важности. Против молодой республики поднимались черные силы контрреволюции. Бежавший из Петрограда глава Временного правительства Керенский организовал мятеж в войсках Северного фронта и двинул на Петроград казачьи части под предводительством генерала Краснова. Возглавляемая эсерами контрреволюционная организация – Комитет спасения родины и революции – подняла в Петрограде мятеж юнкеров.
С первых же дней после взятия власти революционный народ под руководством великого Ленина вступил в жестокую битву с контрреволюцией, чтобы защитить завоевания Октября.
Перед Сестрорецким заводом, находящимся рядом с героическим Питером, была поставлена задача – снабдить революционные войска боевым оружием.
С началом иностранной военной интервенции и гражданской войны оружия потребовалось еще больше. Сестрорецкий и Тульский заводы стали боевыми арсеналами революции.
По единодушному желанию рабочих Токарев был назначен начальником образцовой мастерской. За десять лет совместной работы на заводе рабочие успели узнать и полюбить талантливого изобретателя и неутомимого труженика. Они были глубоко уверены в том, что Токарев будет честно служить интересам революции и Советской власти.
Руководя образцовой мастерской, Федор Васильевич получил возможность выкраивать время для того, чтобы продолжать работу над своей винтовкой. Если б он смог ее быстро закончить, винтовка сослужила бы немалую службу революции. Это заставило его вести работу ускоренными темпами.
Но теперь, когда стал известен богатейший опыт по применению автоматического оружия на поле боя, уже нельзя было отлаживать винтовку в том виде, как ее изготовляли в 1913 году. И Токарев в пятый раз принялся за переделку своей системы, стремясь максимально улучшить ее конструкцию и боевые качества.
Еще будучи на фронте, он много думал над последним образцом, мысленно перенося свою винтовку на фронт, в суровые условия боевой жизни. Конструктор думал над тем, что будет с винтовкой, если она попадет в пыль, в грязь, подвергнется действию дождя, снега, мороза. Сможет ли она быть безотказным оружием в этих условиях? Прикидывал, как лучше сконструировать ту или иную деталь, чтобы она работала безотказно, не боясь ни сырости, ни загрязнения.
«А в случае если винтовка загрязнилась и отказала в стрельбе, – размышлял Токарев, – боец должен уметь легко и быстро разобрать, почистить ее и так же быстро собрать. Следовательно, винтовка должна быть предельно проста по своему устройству, чтобы можно было разбирать и собирать ее без применения инструментов».
Даже отвертка для бойца является лишней тяжестью. К тому же ее легко потерять, а оставшись без нее, боец не сможет разобрать винтовку.
Лучше всего было бы при создании нового образца обойтись без винтов. Имели значение и габариты винтовки, и особенно ее вес.
Все это Токарев тщательно обдумал, прежде чем приступить к созданию нового образца.
«Для большей портативности винтовки, – вспоминал потом Федор Васильевич, – я решил применить двухрядную магазинную коробку с шахматным расположением патронов. Ствол оставить подвижным. Затвор массивный, прямолинейного движения. Для запирания, соединения затвора со стволом, предусматривалось применение вращающейся цилиндрической муфты, которая с одной стороны свободно навинчивалась на пенек ствола, а с другой, передней стороны имела пазы для прохода боевых выступов затвора. Во время движения ствола эта муфта при помощи винтовых пазов могла поворачиваться вокруг оси пенька ствола и заходить за боевые плечи затвора. Ударно-спусковой механизм предполагался куркового типа, причем боевая пружина должна одновременно действовать и на курок и на шептало».
Конец 1917 года и большую часть 1918 года Токарев работал над созданием нового, шестого по счету образца своей винтовки. В эти годы в Сестрорецке, как и в Петрограде, начался голод. Токарев, как и все рабочие завода, получал скудный паек. Но это не сломило его воли. Он работал и днем и ночью, стремясь к тому, чтобы как можно быстрей создать новый боевой образец. Он твердо верил, что этот, шестой вариант его винтовки окажется лучшим из всех предыдущих.
Однако, когда винтовка уже была в основном готова и Токарев начал проводить в заводском тире опытные стрельбы, выяснилось, что двухрядный подающий механизм для патронов давал перебои. Мешала закраина патрона, от которой так искусно избавился Федоров, сделав свой автомат под японский малокалиберный патрон без закраин. Закраина, или шляпка, на патроне оказалась настолько серьезной помехой, что Токареву пришлось отказаться от идеи шахматного расположения патронов и вернуться к однорядной обойме. Встретились и другие трудности, но теперь Токарев был умудрен опытом и его уже ничто не могло смутить.
К концу 1918 года новый образец его автоматической винтовки был готов к испытаниям.
Обстановка в стране к тому времени была крайне напряженной. Начинался голод, свирепствовала
