– Все в порядке, – говорит он.
– У вас ускоренный пульс, – сообщает она.
– Правда?
Как и все служащие Гедехтниса, Джим подсоединен к сети – крошечный чип вшит ему в запястье. Охранница показывает ему свой приборчик. Все верно, пульс учащенный.
– Но я действительно хорошо себя чувствую, – настаивает он. – Сюда залетела пчела. Или оса. Жало у нее не было изогнуто, значит… Сам не знаю. Короче, она меня достала.
– Я тоже их не люблю, – сказала она в ответ. – Они тоже выводят меня из себя.
Она заметила баночку с рассыпавшимися таблетками, но решила не придавать этому значения. Он улыбнулся, успокаиваясь.
– Гнусные твари.
– Странно, как она сюда попала?
– Брешь в системе охраны, – пошутил он, комично пугаясь.
Она хихикает, хотя это совсем не смешно. Компания уже получала многочисленные письма с угрозами от экстремистов, утверждавших, что Черная напасть – ниспосланное Господом наказание, Апокалипсис, часть Божественного промысла. А Гедехтнис противится воле Божьей, следовательно, должен быть уничтожен.
Обожавший споры Южанин частенько вступал с ними в полемику. Откуда они знают, что Гедехтнис не входит в Божественный план? Он говорил, это напоминает ему анекдот о верующем, который стоит на крыше своего дома во время наводнения. Прибывают спасатели, сначала две лодки, потом вертолет, но он упорно отказывается уезжать. «Меня спасет Бог», – заверяет он. Но вода поднимается еще выше, и в конце концов он тонет. Прибыв в рай, он сердито укоряет Создателя: «Я думал, ты спасешь меня!» На что Бог ему отвечает: «А я что делал? Я прислал тебе две лодки и вертолет».
Джим считает эту шутку мрачной, он верит, что разумное божество не допустит гибели своих последователей, тем более не станет насылать на них чуму. Зло не может быть оправдано божественным провидением. Как говорил Дарвин, Бог должен быть либо злым, либо слабым.
Для защиты от религиозных фанатиков компания закупила нательные костюмы из паутины. Она легче и прочнее кевлара, ее носят под одеждой, словно кольчугу из мифрила, думает Джим, вспоминая симуляции по мотивам Толкина в ГВР. Его эльф заперт в огненных глубинах Роковой горы и никогда не сможет увидеть дневной свет. Ему нравятся эти игры, бегство от жизни доставляет ему удовольствие, но сейчас у него нет на это времени.
– Я знаю фирму, которая убирает помещения, они работают круглосуточно, – предлагает охранница, собирая осколки в кучу кончиком начищенного до блеска ботинка. – Они прекрасно работают.
– Спасибо, не надо, – возражает Джим, – можно подождать до утра.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
А он и сам не знает.
– Все прекрасно, – заверяет он.
– Отлично.
Она поворачивается, чтобы уйти, но он останавливает ее, заметив что-то.
– Это что, «Пряничный пес»?
Ее рука невольно тянется к сережке.
– Конечно. – Она поворачивается к нему, одаривая его удивленной, мечтательной улыбкой. – Это было мое любимое шоу. Никак не думала, что кто-то еще помнит его, кроме меня.
– Кое-кто есть такой, – ухмыляется он.
– Самый лучший мультик на свете.
– Точно.
– Такой необычный, эксцентричный. Из ряда вон выходящий, заставляющий думать, высмеивающий эксцентричность.
– Пес стоял в топах весь сезон, пока его не переделали.
– И даже тогда, – не согласилась она. – Помните эпизод, когда Спентфри теряет мыслительную коробочку?
– Хороший эпизод, – подтверждает Джим, – но мне больше нравится тот, где пес встречается с аниматорами.
– И задает им жару!
– Точно, и они начинают рисовать его каким-то странным.
– Да, это потрясающе, – вздыхает она.
Они разговорились, вспомнили детство, поздние дежурства. Она не ожидала, что со знаменитым доктором Хёгуси можно так запросто разговаривать. Так она ему и сказала. Но, к сожалению, она все время неверно произносит его фамилию, снова четыре слога, а не три.
Но он ее прощает. Многие ошибаются.
– Зови меня Джим, – предлагает он.
– Джим, – повторяет она.
