Это была его манера зубоскалить; и все же в его глазах и голосе проскальзывали не насмешливые, а скорее счастливые искорки; мне трудно было представить, что столько высказываний о себе самом можно запомнить из одного лишь отвращения.
– Заметьте, – сказал П.Ж.С., – музыка существенно способствовала успеху фильма, это вне сомнения!
– Ты хочешь сказать, вне обсуждения! – подчеркнул Ксавье.
– Не будем преувеличивать! – откликнулся я. – Музыка… разумеется… но в конце концов…
К несчастью, я не мог процитировать ни одной рецензии. Пришлось строить из себя скромника; впрочем, в этой ситуации так было, пожалуй, лучше всего.
– Очень рад, что все так вышло, – заявил П.Ж.С.
– Я тоже, – сказал Ксавье таким тоном, что я невольно ждал завершения: «А кто бы мог подумать», – но не дождался. – Впрочем, я еще вчера говорил об этом Лоранс.
– Ты виделся вчера с Лоранс?
– Мы выпили с ней кофе. Она рассказала, что ты никак не поладишь со своим издателем, с этим кретином… как его?.. Ни-Гроша. Нужно подсуетиться, старик!
– Два миллиона так просто конторе не дарят! – прокомментировал П.Ж.С.
– Два миллиона? – Я посмотрел на него. – Мне представлялось… неужели два? Новыми?
– Два миллиона долларов. Деньги я считаю только в долларах, – высокомерно уточнил П.Ж.С., одернув свой новенький жилет.
– Вы хотите сказать… По моим подсчетам, Ни-Гроша мне должен приблизительно шестьсот… ну, шестьдесят миллионов старыми франками, насколько я понял…
– Сейчас он вам должен миллион долларов, или шестьсот миллионов в старых франках. И вы можете ожидать такие же поступления из Америки. Я вовсе не шучу, не шучу! – сказал П.Ж.С. – Я изучил ваши права у Вламинка, а он как импресарио чего-нибудь да стоит.
Я пялился на него, обалдев не столько от цифр (нулем больше, нулем меньше, – в этом случае мне уже не так было важно), сколько от его предупредительности.
– Вы изучили мои права у Вламинка? Очень мило…
П.Ж.С. стал пунцовым. Ксавье смерил его ледяным взглядом, но вдруг расхохотался открытым, дружеским и заразительным смехом – правда, особенно он им никогда не злоупотреблял.
– Ну что ж, Венсан, – сказал он, – поговорим серьезно. Я пригласил тебя на завтрак не для того, чтобы мы жонглировали здесь похвалами критиков.
Я едва сдержался, чтобы не заметить, кто именно жонглирует панегириками в свой адрес. Правда, если у меня ничего не вышло, так сам виноват: надо было тоже хоть что-нибудь выучить наизусть.
– И не для того, чтобы поставить тебя в известность о твоих финансовых возможностях, тем более что… Дело вот в чем. Ты читал критику? Так вот, тот, кого называют Любичем или Штернбергом наших дней, не может найти продюсера для своего будущего фильма.
– Не может?
– Точнее, не может найти продюсера для съемок «Ос», – отчеканил П.Ж.С.
Но Ксавье перебил его:
– Я уже давно собираюсь сделать фильм по пьесе Аристофана «Осы». Лоранс утверждает, что ты великий книгочей, но, думаю, и ты навряд ли читал эту комедию.
– Камень в мой огород…
– В огороды многих, – снисходительно заметил Ксавье.
– Сегодня в Париже, должно быть, нет никаких огородов, – заключил бедный П.Ж.С. – Никто их не читал, твоих «Ос», ты понимаешь?
– Это восхитительная пьеса о правосудии и о деньгах, – заявил Ксавье, никого не слушая. – Но мне хочется сделать черно-белую картину, в одной декорации, с неизвестными актерами. И вот для этого-то и нет средств.
– Ты удивлен? – сказал я в приступе здравого смысла. – Ровным счетом ничего удивительного. – И быстро продолжил: – Ты же знаешь этих продюсеров. Подумай: без звезд, почти без декорации, в черно- белом! Диалоги хоть будут?
Они переглянулись одинаково полунедоверчиво-полупрезрительно.
– Еще один блаженный! – простонал П.Ж.С. – Мыслимое ли дело, «Осы», да еще в немом варианте?
– Вы хотите сказать, без всякого ж-ж-жу-ж-ж-жания? – необыкновенно остроумно спросил я, но сам был того же мнения.
Вдруг, посерьезнев, Ксавье перегнулся через стол:
– И речи быть не может, чтобы я не снял «Ос»! Для меня это вопрос жизни и смерти. Пусть из тщеславия или самоуважения, но «Ос» я сниму, особенно теперь, после моего успеха!
– Но почему, почему… – повысил голос П.Ж.С., но замолчал, так и не закончив своей мыслишки. – Почему после успеха ты непременно хочешь с треском провалиться?
Его остановил Ксавье:
– Я это вижу, понимаешь! Ладно! Как ты подозреваешь, у П.Ж.С. нет средств. За ним всего четверть сбора, да и то напополам со мной. На осьмушку от «Ливней» ничего в производство не запустишь. Вот я и подумал о тебе: объединимся! Мои идеи, опыт П.Ж.С. – и сделаем «Ос» спокойно, без всех этих людишек! Доходы поделим честно на троих; ну а если провалимся, на троих поделим критику, ненависть, злобу. И если я говорю «ненависть», так уж ненависть, потому что сюжет настолько терпкий и актуальный…
Я смотрел на них с удовольствием: впервые в жизни у меня просили денег. Раньше их за мной никогда не водилось, и все это мне казалось какой-то нелепой выдумкой.
– Конечно, проект рискованный, сумасшедший, но игра стоит свеч, – подытоживал Ксавье. – Вчера я говорил с Лоранс, и она того же мнения!
– Как раз я хотел бы возместить немного Лоранс то, что я ей должен. Я хотел…
– Ты этого не сможешь никогда!
– Потом, я думаю, на фильм миллиона долларов может вполне хватить, – поубавил патетики П.Ж.С. – Останется еще примерно столько же, чтобы побаловать Лоранс. Ну или кого захотите, – разрешил он мне в игриво-добродушном тоне.
И опять Ксавье на него так зыркнул, что тот лишь опустил глаза.
– Думаю, Венсан не способен на… – Ксавье запнулся, опасаясь, как бы не вырвалось что-нибудь пошлое и неприличное. – Нет, Венсан, давай поговорим серьезно! Ты же знаешь, что Лоранс не хочет этих денег? Она сама мне об этом говорила.
– Но я не понимаю, почему… – начал я. И вдруг страшно разозлился. Но Ксавье меня перебил:
– Лоранс так деликатна!
– Да, ваша супруга – воплощение деликатности!.. – распелся П.Ж.С., подняв глаза горе и покачивая головой, ну просто эксперт по оценке деликатности!
С самого начала разговора я чувствовал себя какой-то дряблой, аморфной, перебродившей массой, но вдруг расправил плечи, сунул руки в карманы, и голос зазвучал твердо:
– Подведем итоги. Во-первых, насколько понимаю, я получу два или три миллиона долларов. Во-вторых, Лоранс слишком деликатна, чтобы воспользоваться этой суммой, она не хочет
Два бодрячка переглянулись с долей подозрительности, радость еще не покинула их лиц, но уже начала рассеиваться по мере того, как они стали понимать очевидное, поэтому ответили разом, хоть и затухающими голосами, зато дуэтом:
– Да, все примерно так!
– Только вот я на это не согласен! Моя деликатность не пострадает от этих денег. Я сам их быстро растрачу, и ваших «Ос» мне для этого не потребуется. Знаете, что мне отвратительно в вашем проекте? Да то, что никто из вас не собирается вложить свою прибыль от «Ливней» в новую постановку. А собственно, почему? Осы осами, а я и сам с усами! Всего хорошего, господа!
