Более-менее прийти в себя удалось уже на сыром полу в подвале. Как Шухлый сумел в целости дотащить меня сюда под градом пуль зомби - осталось непонятным. Но он сумел, и теперь мы вдвоём сидели в закутке под толстыми трубами, тянущимися вдоль стены. Я тихонько всхлипывала, прижимая к животу горящую огнём руку. Шухлый, кажется, что-то говорил, но всё заглушали продолжавшие доноситься снаружи раскаты чудовищного грома. Вокруг пахло плесенью и ржавчиной, а ещё было очень страшно при мысли, что здесь, в тёмном пространстве под мёртвым домом, может кроме нас оказаться кто-то ещё...
Больше я ничего не запомнила из тех минут, что я и Шухлый провели в подвале.
Когда грохот и вспышки наверху сначала стали затихать, а потом и вовсе прекратились, (случилось это довольно быстро, что и неудивительно при том, с какой скоростью двигалась невиданная туча) Шухлый потряс меня за плечо.
- Владька, одыбайся. Надо выбираться отсюда на хрен...
Кажется не мне одной пришла в голову мысль о ком-то, кто может оказаться здесь кроме нас.
Мы вылезли из-под ржавых труб и, держась за руки, пошатываясь, направились к полуоткрытым дверям. За ними ровно шумел дождь. Этот знакомый звук помог мне прийти в себя.
- Где мой автомат? И рюкзак? – Спросила я Шухлого, ощутив непривычную лёгкость.
Он махнул рукой.
- Там всё осталось. Автомат ты сама выронила, а рюкзак я с тебя содрал. И так тяжело.
- Ребята где?
- В другой подвал ломанулись. Только и успели мне ручкой сделать, - Шухлый зло усмехнулся, - Даже про тебя забыли.
На этот выпад я отвечать не стала – знала, что никто про меня не забыл, и если друзья были вынуждены бежать в другую сторону, значит, иного выхода не было.
- А зомби?
- Хреновые стрелки ваши зомби. Я с тобой как черепаха полз, а ни разу не попали. Чего вы их боитесь?
Я хотела объяснить, что зомби нельзя не бояться, даже невооружённых, потому что они мёртвые, а это очень страшно само по себе, но за нашими спинами раздался негромкий скрипучий смешок.
- Да не страшно это, девонька, - прозвучало из темноты, - Неприятно только.
Я уже была у дверей, которых достигла двумя скачками при первых же звуках чужого голоса. И лишь интуиция, которая неизбежно развивается у каждого, кто пробыл в Зоне больше месяца, остановила меня от попытки выскочить под дождь. А потом Шухлый, который остался на месте, выставив перед собой взятую у мёртвого Флориста винтовку, крикнул:
- Стой!
Я не совсем поняла, относился его окрик ко мне или к тому, кто говорил из темноты, но тоже развернулась спиной к дверям и, не обращая внимания на боль в руке, выдернула из-за пазухи «интратек».
- Кто здесь? – странно, но в голосе Шухлого совсем не было страха.
- Стрелять не будешь? - опять хихикнул голос, - Тогда узнаешь.
- Выходи!
Раздался шорох и в кругу света, проникающего сквозь полуоткрытую дверь, появилась невысокая сгорбленная фигура – словно сгусток темноты выплыл из глубины подвала. Я подалась вперёд и даже, превознемогая страх, один раз шагнула, желая рассмотреть незнакомца. Незнакомку…
Это была дряхлая старуха, одетая в бесформенную одежду, от старости потерявшую цвет. Надвинутый платок полностью закрывал её лоб, но лицо было хорошо видно - высохшее, морщинистое, с глубоко запавшими глазами. Она сильно горбилась.
От неожиданности я опустила пистолет, и кажется, отвесила челюсть. Мелькнула мысль – уж не бред ли это? Может я и не приходила в себя после того ужасного громового раската? А ещё в памяти всплыл собственный саркастический вопрос заданный Кактусу в подземельях лаборатории Х-18 «А ты хоть одну бабушку в Зоне видел?». Выходит есть в Зоне бабушки. Одна-то уж точно – она передо мной.
- Чего тебе нужно? – Спросил барским голосом Шухлый. Он не переставал меня удивлять.
- Посмотреть на вас хотела, милые, - миролюбиво, даже заискивающе ответила старуха, - Давно тут людей не было.
Шухлый презрительно скривил губы.
- Зомбей тебе мало? Свежатинки захотелось?
Я бросила на него гневный взгляд. Чего наезжает на бабку? И, желая загладить бандитскую грубость, спросила:
- Что вы здесь делаете, бабушка?
Она обратила на меня слезящиеся старческие глаза.
- Живу, ягодка. Сколько лет живу, не ведаю, осень не кончается, ни зимы, ни весны не дождусь, ой, лишенько…
- На жалость не дави! – грубо оборвал Шухлый старушечьи причитания, - Обрадовалась. Я спросил – чего вылезла?
- Предупредить хотела, - ничуть не обиделась бабка, - Чтобы под дождь не выходили.
- А мы идиоты круглые под этот дождь выходить?
- Ягодка хотела выйти.
- А я с ней на что?
Бабка не нашлась, что ответить и растерянно пожевала высохшими губами.
Пока они с Шухлым разговаривали, я лихорадочно соображала. Могла эта бабка оказаться из тех поселенцев, кто вернулся в Зону после первой катастрофы? Могла. Но когда произошёл второй взрыв, люди находящиеся внутри Периметра погибли, по крайней мере, так говорят. Но ведь никто этого точно не знает. И если предположить, что бабка выжила, осталась в Припяти… Здесь нет мутантов, аномалии она могла научиться обходить, от зомби и выбросов пряталась. Но где брала чистую воду, чем питалась всё это время? Не 'зомбями' же в самом-то деле…
Шум дождя за дверью стих, я оглянулась и увидела, что снаружи стало светлее. Очень хотелось выйти из темноты и сырости на воздух, но что делать с бабушкой? Она и Шухлый стояли без движения и, смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, словно вели беззвучный разговор. На лице Шухлого играли желваки.
Я открыла рот, не зная толком, что можно или нужно говорить в такой ситуации. Но снаружи раздался голос Колотуна:
- Славка! Шухлый! Вы здесь?
Я обрадовалась ему так, словно не слышала сто лет. Метнулась к дверям. Сейчас старшой всё решит, он всегда знает, что делать!
- Мы здесь! Идите сюда!
Распахнула дверь во всю ширину и зажмурилась от света. Колотун и Кактус сбежали ко мне по подвальной лестнице.
- Живы? Целы?
- Да! У нас тут выжившая бабушка!
- Кто-о-о?
Но я уже схватила Колотуна за рукав и втащила в подвал. Кактус шмыгнул за нами. Они замерли, глядя на бабку. Та подслеповато прищурилась, удовлетворённо кивнула.
- А вот и ещё хлопчики. Оно и правильно, нельзя было нашу ягодку одну пускать, места тут неприветливые, для девиц не подходящие…
Колотун перебил её, поднимая автомат.
- Стой, где стоишь. Я знаю, кто ты.
Старуха заулыбалась, не разжимая губ, и ответила голосом, в котором не было и тени прежнего заискивания.
- Так ведь и я знаю, кто ты, сынок. А что нам обоим с того? Я нашу ягодку хотела увидеть, а не вас прохиндеев. Насмотрелась в своё время на брата-сталкера. - Она скрипуче хихикнула и причмокнула губами.
