я нарушила Вторую Заповедь, а она считала это абсолютно непростительным.
— Джулия клянется, что никогда в жизни не заговорит со мной, — всхлипнула я.
— Ничего, переживет. Не понимаю, зачем ты ей все рассказала? Она звонила утром, и я промолчал, — удивился Чарли.
— Джулия догадалась. Сказала, что я выгляжу усталой.
— Хочешь поужинать? Неплохо бы нам узнать друг друга получше. Почему-то выходит, что я вижу тебя только… э… в экстремальных ситуациях.
Я знала, что он имеет в виду. Идея соблазняла, казалась безопасной и сексуальной, что было для меня довольно новым.
— Не могу, — тут же ответила я.
Если собираетесь отказаться от ужина с таким лапочкой, как Чарли, следует делать это сразу, прежде чем окончательно струсите. И кстати, разве Чарли не понимает, что диктует правило одноразовых встреч? Увидевшись вновь, обе стороны должны вести себя так, словно ничего не случилось, что бы при этом ни чувствовали. Как ни печально, но ужин на следующий вечер в договор не входит.
— Что ж, надеюсь, ты передумаешь. Я весь вечер буду работать в отеле. И ждать тебя.
В начале вечера я позвонила Джулии из дома. Весь день я места не находила и ужасно хотела вернуть лучшую подругу. А значит, нужно извиниться.
Трубку подняла домоправительница.
— Могу ли я поговорить с Джулией?
— Нет, мисс.
— Это очень срочно. Она дома?
— Да, мисс, но просила передать, что если вы позвоните, чтобы вернули ее замшевую сумочку от Хогана.
— Понятно, — грустно пробормотала я. То есть, видите ли, я уже привязалась к этой сумочке… — Может, все же скажете ей, что я звонила?
Повесив трубку, я в унынии рухнула на постель. Я вела себя как идиотка и теперь за это плачу. Мне отчаянно хотелось поговорить с кем-то, но звонить Ларе или Джолин было выше моих сил. Впрочем, они скорее всего тоже откажутся взять трубку. Никто больше словом со мной не обмолвится, когда станет известно, что я натворила. Наверное, и так уже все все знают. Ленч в «Сотбис» — куда более верный способ распространения слухов на Верхнем Ист-Сайде, чем электронная почта. Я сознавала: мне больше нечего ждать от жизни, разве что подружиться с Маделайн Крофт, да и то если она снизойдет до меня. Я не склонна к саморазрушению, но чувствовала себя кем-то вроде помешанной Элизабет Вурцель из «Нации прозака».
Но получилось так, что, лежа на постели, я вдруг задалась вопросом: не превратить ли ночь сожаления в две ночи сожаления? Будет ли это достойно сожаления больше, чем одна ночь? Понимаете, я уже нарушила Вторую Заповедь, и назад дороги нет. Друзей у меня все равно не осталось, а шокировать толпу в «Сотбис» еще сильнее, чем это сделала я, невозможно. И что бы я ни натворила, хуже уже не будет. Но, если уж быть честной с собой и признать правду, настоящая, серьезная причина, по которой я решила удивить Чарли своим появлением, — это лучший секс в моей жизни. Знаю-знаю, доктор Фенслер сказал бы, что это зловещий признак, и все такое, но очень-очень трудно отказаться от ужина с лучшим сексом в твоей жизни. Собственно, чем это опаснее, тем труднее отвергнуть. Все равно после сегодняшнего вечера, клянусь, я больше никогда, никогда не собираюсь делать это с ним. Мне просто очень нужно отвлечься и прийти в себя.
Я взглянула на часы: восемь вечера. Встала с постели и начала рыться в шкафу. Выбрала идеальный Имидж для Достойной Сожаления Ночи номер 2: красный сарафан от Синтии Роули. Tres подходяще для ужина с лучшим сексом в твоей жизни, потому что сползает с плеч меньше чем за три секунды. Сунула ноги в маленькие белые вьетнамки, стянула волосы в хвост, почистила зубы и вышла из дома.
— Не могли бы вы передать Чарли Данлайну из шестьсот шестого, что я здесь? — спросила я портье, подойдя к стойке.
— Шестьсот шестого? — переспросил тот, вглядываясь в экран компьютера. — А… мистер Данлайн? Он выписался.
Выписался? Как он мог так поступить со мной? Разве Чарли не знает, что, говоря «нет», девушка подразумевает «может быть», а это означает «да»? И тут я вспомнила. Кэролайн. Та, что звонила утром. Сердце провалилось куда-то на тридцать шесть этажей вниз по лифтовой шахте. Еще одного отречения я не вынесу.
— Уверены? — пробормотала я. — Он собирался работать в своей комнате и просил меня приехать.
— Я сам его выписывал. Сегодня днем он улетел в Европу.
— Не оставив записки?
— Боюсь, что нет.
11
То, что отель «Мерсер» не был плодом моего воображения, стало окончательно ясно, когда я без всякой видимой причины отказалась лететь в Лондон на частном самолете. Несколько дней спустя, когда я собиралась отправиться на папочкин день рождения, позвонил Патрик Сакстон. Я едва успела с ним поздороваться, как он вновь принялся за свои выходки.
— Завтра я лечу в Лондон на уик-энд, — объявил Патрик. — Почему бы вам не присоединиться ко мне? Без всяких условий.
Один из моих основных жизненных выводов таков: термин «без всяких условий» означает, что вас поставят в жесточайшие рамки. Но хотя, как сами знаете, отказ от личного самолета исторически невозможен, я презрела общепринятый этикет и отказалась. После вышеописанных событий полет на личном самолете вряд ли меня утешит.
— К сожалению, не смогу, но спасибо за приглашение, — жизнерадостно ответила я.
Ночь в «Мерсере» все изменила.
— Не хотите побывать в Лондоне? — удивился Патрик. — Там здорово!
— Я уже лечу в Лондон завтра вечером, на день рождения отца.
— Так поезжайте на вечеринку, а потом остановитесь в моем номере в «Клариджез». А я потом отправляюсь в Сен-Тропез посмотреть яхты. Подумываю купить «Магнум-50». Будет куда поместить десять супермоделей и их ноги! Не мечтаете, случайно, о маленьком путешествии вдоль Лазурного берега? Может, заглянем в «Скалина-теллу», на Капри. Это мой любимый отель. Позвольте показать его вам.
— Не могу, я лечу кое с кем другим.
— С кем?
— С «Американ эйрлайнз», — гордо ответила я, пораженная легкостью, с какой отвергла предложение Патрика. Случилось чудо. Похоже, за эти несколько дней я полностью изменилась.
— Значит, вы скорее полетите коммерческим рейсом, чем со мной? — возмутился Патрик.
— Будет лучше, если я сделаю, как решила.
В конце концов, я девушка независимая, и мне ничего не нужно от плейбоя вроде Патрика Сакстона.
— Эй, летающий автобус до Лондона — это еще не конец света, — добавила я на прощание.
Но, если хотите знать правду, в душе я чувствовала себя так, словно конец света уже наступил. Главный недостаток ночей сожаления состоит в том, что за ними следует много-много дней сожаления, чередующихся с редкими просветами вроде лучшей Бразилии в твоей жизни, и тому подобное. И, как ни странно, так паршиво мне никогда еще не было, даже после разрыва с Заком. Словно я нашла кого-то, кто мог показать мне потрясающую Бразилию, но с кем мне было уютно, как со старым Другом.
О Чарли не было ни слуху ни духу, что несколько угнетало. Я всегда считала, что у Чарли хорошие манеры, Все же, если он не пожелал мне позвонить, значит, решила я, и мне незачем разыскивать его.
