Она явно считала Смерть именем собственным, так показалось Глебу. Интересно, что-нибудь шевелится в этой молодой… То есть – страшно подумать, насколько
Спать не хотелось обоим. Лара медленно, с долгими паузами рассказала историю, с чего все началось. Глеб слушал, переводя взгляд со звезды на звезду…
Могильщики – это именитый род жрецов, которые занимались погребением знатных людей в самом древнем государстве на Земле – Лемурии. Им были известны секреты мумифицирования, которые затем слепо скопировали египтяне. Но мумифицирование лемурийцев отличалось тем, что действительно даровало бессмертие их богоподобным правителям, а не просто производило на свет высохшие, как вобла, человеческие тела.
Джинн – это один из главнейших инструментов мумифицирования, потому что он управляет самим временем. Что такое Джинн – не знает никто – это некая данная сущность, которая была на Земле задолго до того, как возникло человечество и жизнь вообще. Но, именно поместив умершего в скорлупу времени, и можно сделать его жизнь вечной. И только отбросив во времени какую-то земную область и столкнув ее в пространстве с собственной копией, можно ее уничтожить. В этом и есть разрушительная сила Джинна.
Могущество Джинна заключается в том, что он может доставать из глубин времени различные предметы, как бы творя их заново. Он может выполнять многие человеческие желания – именно тем, что меняет ход времени.
Зонгар, предводитель племени могильщиков Лемурии, выпросил у Джинна бессмертие. Царица амазонок поняла, насколько это опасно: Зонгар, безраздельно владеющий Джинном. Она приказала Ларе, одной из своих самых лучших воительниц, найти Зонгара и отобрать у него Джинна. Лара и ее амазонки настигли Зонгара, но он был готов провалиться во времени, уйдя от погони. В последний момент Ларе удалось завладеть Джинном, она тоже испросила у него бессмертие. С тех пор продолжается вечная битва Зонгара и Лары во времени.
– Все ясно, – сказал Глеб. – Ты не знаешь, кто такой Зонгар. Более того: ты не знаешь, что такое Джинн.
– Зонгар, – сказала Лара терпеливым тоном училки, – это главарь могильщиков.
– Насколько он старше тебя?
– Я не знаю. Царица говорила, что и при ее бабушке он был таким же, как и сейчас.
– Почему изначально Джин был заодно с Зонгаром?
– Не знаю.
– Ты прячешь Джинна, а он его рано или поздно находит?
– Находит и снова прячет, но уже от меня.
– И Зонгар не может тебя просто убить?
– Равно как и я – Зонгара. Потому что мы оба под защитой Джинна и самого времени.
– А меня Зонгар, конечно, может убить, – с грустью констатировал Глеб.
– Разумеется.
– Послушай, а разве ты не можешь спрятать Джинна раз и навсегда. Так надежно, что Зонгар его никогда не найдет?
– Это невозможно, потому что в распоряжении Зонгара вечность. И рано или поздно он все равно найдет Джинна.
– Здесь есть какая-то ошибка, – сказал, подумав, Глеб. – Мне кажется, я знаю, как решить твою проблему. И помочь в этом тебе может именно само время.
В ответ Глеб услышал легкое посапывание. Лара уснула внезапно, как и в автобусе. Словно космонавт какой-то. Такой способности можно только позавидовать.
Высоко в небе гудел самолет, дальний, идущий, например, с Москвы на Дели. Его огни двигались от созвездия к созвездию, мгновеньями замещая звезды.
Глеб продолжал думать. Ему казалось, что время действительно можно как-то использовать. Ведь если время можно искривлять, то реально и замкнуть петлю времени… Мысль извивалась, словно дракон, а Глеб как раз и следил за этим созвездием – Драконом, вьющимся меду двумя Медведицами, пока не пошли перед глазами туманные видения сна.
Вот они лежат рядом, не как мужчина и женщина, а как боевые товарищи, посреди степи, словно тысячи лет назад – кочевники. Глядя на звезды, Глеб вдруг ясно, до самой глубины сознания ощутил, что все, что говорит ему Лара – не обман, не следствие ее безумия, а истинное устройство мира. Его вдруг охватил ужас под безмолвным небесным куполом. Рядом с ним, во сне уткнувшись ему в плечо, лежало неведомое, чуждое, бессмертное существо…
Глеб проснулся бодрым и полным сил: вчерашний баран будет еще долго поддерживать энергию этого тела. Лара сидела на корточках у небольшого костра, протянув руки к огню. Глеб раньше не видел поблизости никаких дров. Он понял, что и древесина, и пламя родились здесь также по мановению дудки, но спрашивать не стал. Лара уже и промер направления сделала. Похоже, Зонгар со вчерашнего вечера не сдвинулся с места, также расположившись на ночлег в степи.
Глеб достал мобильник и тут же снова спрятал в карман. Старенький аккумулятор окончательно разрядился. Теперь единственным действующим устройством была дудка, устройством не электронным, а черти-каким, работающим как некий компас.
Глеб и Лара пошли по грунтовому проселку, ведущему на северо-восток. Первая машина появилась почти через час: это был самосвал. Он провез их километров двадцать, затем пришлось сойти, так как водиле нужно было круто свернуть.
Дальнейшая дорога была заброшенной, мимо старого рисового поля, где давно уже не росло никакого риса. Здесь мог проехать разве что мотоцикл, только откуда ему взяться? Вдали белели длинные стены полуразрушенного хозяйства, скорее – свинарника. Лара положила дудку на сухую, растрескавшуюся глину. Рожок указал на свинарник.
– Зонгар может быть там, внутри, – сказала она.
– Не факт, – ответил Глеб. – Надо отойти немного в сторону и повторить.
Они сошли с дороги, прошагали по кочкам бывшего рисового поля метров сто. Лара увидела плоский камень в траве и возложила на него дудку. Точно. Рожок указывал именно на свинарник, а не в каком-то параллельном направлении в его сторону.
– Я хочу с ним поговорить, – решительно заявила Лара.
– Думаешь, он просто отдаст тебе Джинна?
– Не до шуток. Я поговорю о Доцоеве. Думаю, что Зонгар неспроста появился именно в этих местах.
– Какая может быть связь между Доцоевым и Зонгаром?
– Могильщики всегда заключали сделки с людьми, которые творили зло. И Джинн работал на них.
– Джинн – это зло?
– Нет. Джинн есть Джинн. Он просто служит своему господину. В разные времена Джинн служил сильным мира сего, стремившимся сей мир захватить. Македонскому, Наполеону, Гитлеру… Но мне всегда удавалось опередить Зонгара и спрятать Джинна.
Глеб вытаращил глаза:
– И ты, что же – общалась со всеми этими людьми? С Наполеоном, с Александром Великим?
– Ну да, – пожала плечами Лара. – Что ты так на меня смотришь – ревнуешь? Просто обыкновенные мужчины… Александр Филиппович, как вы бы его назвали… Сын царя Филиппа.
Глеб смотрел на девушку, чуть наклонив голову. По какому праву она вообще заговорила о ревности? Они ведь еще не дошли до выяснения отношений. Ах, да! Пресловутое дежавю. И значит, объяснение между ними все же случилось, где-то в другой реальности, и она помнит об этом, как помнят сон…
– Межпрочим, – сказала Лара, повторяя словцо Глеба, – если тебе интересно, конечно… – она опустила глаза и вдруг краска залила ее щеки, осветив изнутри бронзовую кожу. – Нам, амазонкам, строго было предписано хранить невинность. А я никогда не нарушаю клятвы.
– Я где-то читал, что амазонкам отрезали одну грудь… – невпопад вставил он, пытаясь преодолеть смущение.
Впрочем, он уже виде ее груди в облаке пара ванной. Так себе, ляпнул… Лара нахмурилась:
