Шеймус застыл, пристыженный этим нелестным предположением.
– Это не совсем то, что я имел в виду…
– Претендует на твое место в мире, если можно так сказать?
– Да, полагаю, что так, – проворчал Шеймус, а Кристиан рассмеялся, как смеются над кем-либо их добрые друзья, такие как Кристиан.
– Боже милосердный, Шеймус. – Друг покачал головой. – Я молю Бога, чтобы я женился на женщине намного добрее, умнее и, черт побери, красивее меня. – Кристиан усмехнулся. – Хотя если моя жена окажется большей бездельницей, чем я, то, может быть, это вызовет у меня желание соперничать с нею.
– От твоих слов я чувствую себя мелочным человеком, Сент-Джон.
– Ты довольно мелочный и высокомерный и в данный момент… чертовски глупый. Эта девушка – прекрасная пара для тебя, Шеймус. – Кристиан дважды постучал пальцем полбу, поясняя свою мысль. – Ты влюблен в Джульет Первилл, влюблен так, что сам этого не понимаешь. Если девушка умнее тебя, то тебе придется проглотить свою проклятую гордость и найти другое место в жизни, рядом со своей умнейшей женой.
Шеймус молчал, лишившись дара речи от истины, заключавшейся в неожиданной мудрости Кристиана.
Он был влюблен в леди Первилл и в глубине души признавал, что именно поэтому он вчера ночью обладал ею, как своей собственностью, своей ровней, своей любовницей и своей будущей женой.
А не этого проклятого Барксдейла.
– Спасибо тебе, Кристиан, – сказал он, тяжесть вынужденной женитьбы свалилась с его плеч.
– Всегда рад помочь, безмозглый ты тупица.
Глава 29
Джульет находилась с кузиной в библиотеке и, как приговоренная к казни, ожидала неотвратимого приезда Джентльмена, которого принуждали просить ее руки.
Она ходила вдоль рядов пахнувших плесенью книг расставленных по стенам той самой комнаты, в которой рухнула ее репутация, и ее взгляд остановился на «Одиссее» в латинском переводе. Книга казалась вполне подходящей для данной ситуации.
Она взглянула на Фелисити, которая трудилась над сложным рисунком, стараясь избежать разговора и не сказать чего-то лишнего.
Кузины снова поспорили, стоит ли сообщать графине о неожиданном предложении мистера Маккаррена. Джульет просто не могла посмотреть матери в глаза и признаться, что она распутница, какой и считало ее высшее общество.
Она присела на корточки и смотрела на латинские слова, расплывавшиеся перед ее глазами. Она была в таком страхе, таком смущении, и предстоящая встреча с Шеймусом приводила ее в смятение.
– С тобой все в порядке? – спросила наблюдавшая за ней Фелисити.
– Нет.
– Это заметно.
– Что ты имеешь в виду? – обиделась Джульет.
– А то, что я вижу, как ты мучаешься со своим решением. Не забывай, что я видела тебя рядом с мистером Маккарреном.
– И что?
– Ты влюблена в него.
– Ничего подобного!
– Ты легла с ним в постель. Ты не настолько безрассудна, чтобы поступить так, будучи к нему равнодушной.
Была ли она влюблена в Шеймуса?
Джульет хотела его, и, если быть честной, хотела и сейчас, но она не была столь наивна, чтобы принимать вожделение за любовь.
– Тебе этого не понять, Фелисити, тебе, образцу добродетели.
Леди Апплтон сердито взглянула на нее.
– Но мне был нужен мужчина. Вот и все.
– Джульет!
– Что? Ты хочешь сказать, что тебе никогда не был нужен мужчина, никогда не представляла себя в постели с мужчиной? – В ее словах звучало осуждение, хотя она этою не хотела.
– Конечно, представляла.
– Ты? – изумилась Джульет.
– И не один раз, но я понимала, что если мы все будем уступать своим низменным инстинктам, то устои британского общества рухнут.
– А я могу поспорить, что половина светских браков заключается в результате того, что леди уступают своим низменным инстинктам.
