Битва

– Простите, – отвечает 10-я глубоким мелодичным голосом, которым только всякую задушевную музыку типа «соул» и петь. Она опускает глаза. Служащая Торжища – европейка и ведет себя властно. Навряд ли исходящие от нее вибрации по отношению к шайке КрайЗглу можно отнести к разряду «Добро пожаловать в „Лорд&Тэйлор“».

Кери почувствовала, что это наш шанс, и без промедления ринулась в бой:

– А почему это ей нельзя снимать?

В глазах Кери зажглась искорка. Ее солдатский стиль просто вопил об обеспеченности, как, впрочем, и ее акцент, и вся ее поза, когда она обрушила вес этих больших деньжищ на помощницу по продажам, месячная зарплата которой, надо думать, значительно уступала размеру выдаваемых Кери карманных денег на расходы, а были ведь еще и бонусы за хорошие оценки.

– Таковы правила, – твердо говорит женщина. – Безопасность. – Она обегает глазами нашу группу, и у нее на лице появляется выражение легкой озабоченности, но в эту минуту Сук Хи посылает в ее сторону широкую, великолепную улыбку. – Может, вы планируете ограбление.

Кери презрительно фыркает, чтобы показать, каковы ее мысли на сей счет.

– Вы хотите забрать пленку? – спрашивает она со снисходительными нотками.

– Нет необходимости. Просто выключите видеокамеру и можете вернуться к покупкам.

Она уходит прочь, все еще подозрительно косясь на нас, и я, не теряя времени даром, поворачиваюсь к КрайЗглу и тихо говорю:

– Слушай, давай просто забудем об этом? Между нами возникло недоразумение, и точка. Нам жаль, мы просто не знали, что это ваша территория.

По неизвестной мне причине слово «территория» вызвало у них хихиканье.

– Да вы только послушайте! – сказала крупная толстая девчонка, обращаясь к продавщице, которая слабо улыбнулась, протягивая Сук Хи чек за покупки. – Территория?

Но внимание КрайЗглу с меня переключилось на Сук Хи. Видеокамера 10-й снова работала, но помощница по продажам в эту минуту отвернулась, чтобы ответить на вопрос маленькой старушки с сумкой от «Гуччи». Одна из шестерок передала какой-то розовый предмет КрайЗглу, которая стиснула его в левом кулаке, как гранату.

– Ты переспала с парнем Снежного Рожка, звать его Лэйбэк, – заявила КрайЗглу.

Снежный Рожок снова забилась в истерике, пытаясь освободиться от хватки своей жирной подружки, а КрайЗглу неожиданно вытянула руку и стала размахивать перед носом Сук Хи розовыми кружевными трусиками.

– Это не мои трусы, – сказала Сук Хи.

– Да, правда. Снежный Рожок получила сообщение по электронной почте, в котором говорилось, что ты была с ним.

– Лэйбэк? Да я даже не знаю такого.

– Снежный Рожок также получила цифровой снимок, – сказала КрайЗглу.

Она протянула руку, и девчонка, которая разоружила Кери, поспешно отдала ей фотографию. Сук Хи уставилась на нее. Там была запечатлена сцена, как Сук Хи сладострастно делает минет какому-то здоровенному молодцу, которого природа наградила щедрым хозяйством. Сук Хи презрительно фыркнула.

– Да невооруженным глазом видно, что это подделка. Запросто можно сделать на «ФотоОп5». – Она развернулась к продавщице, которая запаковала бонусный подарок Сук Хи и теперь выкладывала его на прилавок.

– Сестринский дух, – заговорила Кери, – вот что на самом деле важно. Мы должны быть сильными, не убивать других девчонок. Особенно из-за мужиков. Пожалуйста.

Она была несколькими градусами белее и униженнее, чем обычно. КрайЗглу произнесла:

– О, вот как мы теперь запели?

Латиноамериканка коснулась ее плеча и зашептала на ухо.

– Хорошо, Ларисса, – наконец сказала КрайЗглу. – Я могу проявить благоразумие. – Повернувшись к Сук Хи, она добавила: – Итак, ты утверждаешь, что даже не знакома с Лэйбэком. Полагаю, мне следует просто поверить тебе на слово.

Ларисса тем временем вынула из стеклянного ящичка помаду Сук Хи.

– Гм… она, вообще-то, моя, – пролепетала Сук Хи.

– Думаю, я оставлю ее себе, – сказала девчонка.

– Давай, Ларисса, разберись с этой индюшкой, – загалдели остальные. 10-я посмотрела куда-то за левое плечо. Я повернулась в том направлении и увидела камеру наблюдения. 10-я перехватила мой взгляд и улыбнулась.

Сук Хи сказала:

– Ах, это последняя, и она миленькая, не так ли? Но она мне просто страх как нужна, да к тому же я заплатила за нее.

– Вот и славно, потому что мне вовсе не хочется тратить деньги на такое барахло.

– Ты можешь взять мой бонусный подарок. – Сук Хи предложила тюбик крема «Перпетуа» против морщин вокруг глаз. Ларисса презрительно скривила губы.

– А как насчет «Божоле найтс»? – предложила СХ. – Будет великолепно смотреться с твоим нарядом.

Я заметила, что напор Сук Хи окончательно сбил их с толку. Они не могли разобраться, то ли она действительно такая малахольная, то ли просто придуривается. Поэтому я не стала вмешиваться. Хотя надо было. Ларисса потянулась и ткнула пальцем в значок с изображением волка, пришитый к рюкзаку СХ.

– Какая уродливая собачонка, – сказала она, подмигнув в видеокамеру 10-й.

– Это не собака! – взвизгнула Сук Хи. – Да катись ты к чертовой матери!

Она стремительно выхватила свой пистолет, и все бросились врассыпную.

– У этой киски серьезные проблемы с головой, – сказала КрайЗглу, обращаясь к Кери. – Не думаю, что кто-нибудь из вас останется в живых после такого.

– Опусти пистолет, Сук Хи! – закричала Кери. – У нас будут неприятности.

Я так подозреваю, что мы уже по уши в неприятностях. Надо сказать, что при виде семи пар глаз, принадлежащих «Страшилам», у меня в уме вдруг начинают всплывать всякие истории о том, скольких своих представительниц эта шайка зарыла в кладбищенскую землю. Прошлым летом рэпперша Чарисса Шарк использовала в одном из своих припевов погребальное песнопение «Страшил» – ну, вы понимаете, они его обычно поют, когда хоронят одну из своих. Так эта песня поднялась аж до восьмого пункта в музыкальном рейтинге компании «Пепси».

Я пытаюсь прикинуть, насколько мой опыт стрельбы из пистолета увеличивает шансы выжить, и понимаю, что они просто мизерные. Но какого черта? Срочно надо что-то предпринять.

Я принимаю решение. Закричала какая-то женщина, и два громадных типа в непонятных хламидах двинулись в сторону Сук Хи… и остановились как вкопанные, когда увидели меня. Потому что к этому времени моя верная крошка перекочевала мне в руку.

– Уноси отсюда ноги, Сук Хи! – кричу я. – Беги что есть мочи. Просто беги!

Это строчка встречалась мне раз пятьдесят, не меньше, в различных фильмах, и она выскакивает из моего рта непроизвольно, как рефлекс. Мне становится жарко. Краем глаза я слежу за мужиковатыми моделями, но при этом не выпускаю из поля зрения и КрайЗглу. Теперь, когда это и впрямь происходит, все именно так, как я себе представляла. Я двигаюсь стремительно, не задумываясь – меня ведут инстинкты. Вот я взлетаю на прилавок, ноги широко расставлены и слегка согнуты в коленях, вытянутые вперед руки намертво ухватили пистолет. Я ощущаю, как воздух вихрями вздымает мою юбку и щекочет кожу там, где он касается слегка влажных местечек – последствий утреннего развлечения. Я ощущаю напряжение в дельтовидных мышцах, чувствую свой затылок. В поле моего зрения попадает безоружный красавчик, скорее всего гомосексуалист, решивший прошвырнуться по магазинам, чтобы поднять себе настроение. Гитлер был женщиной.

Забавно, о чем подчас думает человек, которому приходится выбирать: или дать себя арестовать, или застрелить кого-нибудь. Словно со стороны до меня донесся собственный крик:

– А ну-ка вали отсюда к чертовой матери, КрайЗглу! КрайЗглу и вся честная компания бросаются