– Ах Боже мой… Тут есть немного супа, я подогрею.
– С этим ничего нельзя поделать, Мэг. Он чужак. Даже Миранда… Вот Миранда понимает это. Она знает, что я собирался увидеться с тобой.
Она на мгновение закрыла глаза и включила плитку. Та довольно заурчала. Она отыскала в холодильнике суп, перелила его в кастрюльку. Потом заметила:
– Твоя куртка. Она же насквозь мокрая!
– Я рисовал в Галвеле. Пару недель назад. Лил дождь.
– И она все еще мокрая. Миссис Паску должна бы была…
– Я ей не позволял подниматься наверх. Иногда она приносила еду. Поначалу я даже ел, но теперь я не могу выносить пищи.
– Ей следовало бы послать за врачом.
– Нет. Она на моей стороне.
Она налила суп в тарелку и подвинула ему.
– Мы все на твоей стороне, – тихо промолвила она. – А теперь поешь, и тогда мы сможем поговорить.
Он начал глотать, сначала медленно, потом все быстрее, словно распробовав собственный голод. Она опустилась на колени и разула его. Едкий запах ударил ей в нос. Она набрала в таз горячей воды и опустила туда его ноги. К тому времени, когда он управился с супом, она смогла снять с него сопревшие носки, сползавшие клочками, как кожа.
– Мэг, прости меня, – сказал он. – Я запустил себя. Прости меня.
– Должна же быть причина, Питер.
– Да. Действительно… – Голос его звучал спокойно, почти официально. – Действительно, я и сам думаю, что схожу с ума.
– Возможно. – Она тоже постаралась говорить бесстрастно. – Наверное, переработал. Сначала ты здесь весь погряз в делах, потом кинулся с головой в работу, в живопись…
– Мэг, но я столько всего сделал. Правда по-настоящему хорошего. Когда я рисую, со мной все в полном порядке. Я работал в твоем доме – Ковак говорил тебе?
– Нет. – Ее слегка покоробило оттого, что Чарльз утаил от нее что-то очень важное.
– И я думал – вот здесь и она работала, вот здесь она жила и дышала…
– Почему ты там жил? С Мирандой поссорился? С ней все в порядке?
Он устало рассмеялся.
– Всегда эта Миранда. Ты заботишься прежде всего о ней, Мэг. – Он покачал головой, а потом положил ее на руки. – Я сегодня заработал шишку. Стукнулся о притолоку. Помнишь, как когда-то раньше? Тогда я думал, что ты мне посочувствуешь. Но нет. И теперь тоже.
– Ты достаточно сочувствуешь себе сам. – Она постаралась сказать это пожестче. – Почему ты уехал отсюда, Питер?
– Ладно, – вздохнул он. – Миранда, Миранда, Миранда…
– И что?
– Сначала она была такой беззащитной. Помнишь? Я был так нужен ей. Впервые за все время нашего брака я был ей нужен. Так я и жил здесь – все ради Миранды, ради ее благополучия. И ей стало хорошо. Она сумела полюбить Кил, и этот домик, и мою работу. И самое главное, меня! – Он с силой обхватил своими ладонями колени. – И все было так славно, Мэг. Я жил ради нее и был нужен ей, а это чего-то да стоило.
Он подождал, пока она подольет еще горячей воды. Он смотрел на ее склоненную макушку, потом плотно закрыл глаза.
Она тихо попросила:
– Дальше.
– Потом… Брет Сент-Клэр умер и оставил ей проклятую драматическую труппу. Это они сами себя так называют. И я стал ей больше не нужен. И я же не мог лишить ее возвращения к жизни, правда? Но я не смог… оправдать… себя самого. Что такое был я сам? Ах Господи!… Не мог же я рассказать ей, чего мне все это стоило. И жить уже не мог, памятуя обо всем происшедшем. Вот я и поехал в твой дом, и работал там. И постепенно я понял, что должен рассказать тебе.
– Что рассказать, Питер?
Он открыл глаза и посмотрел на нее как слепой. Его ладони вся еще сжимали колени, и она разжала одну из них и успокаивающе погладила.
Он продолжал:
– Странно, что и сама Миранда хотела, чтобы я встретился с тобой. Она-то все и устроила. Ты понимаешь, как умно она все это устроила? Она все заранее предвидела. Она не угадала только, что вместе с тобой сюда приедет Ковак. Но… все же это случилось. – Он откинулся на спинку стула и снова закрыл глаза. – Когда я увидел ребенка, я понял, почему она это устроила. Она знала, что это мой ребенок. И она хотела, чтобы я тоже узнал это. И решила подчиниться судьбе – оставить коттедж тебе, мне и малышке.
Она внезапно отпустила его руку, выпрямилась и пошла за горячей водой.
– Как глупо, – спокойно произнесла она. – Как это похоже на Миранду. Вечно все драматизирует.
