— Фуго, я тебя очень прошу, — начал Алеша. — Я тебя умоляю, никогда больше не называй Цицерона 'железным бревном'! Цицерон не бревно, он мой друг. И ты тоже. Ему сейчас гораздо хуже, чем нам.
— Возможно, — насупившись, сказал мимикр. — Только есть будут нас с тобой, а его не тронут.
Алеша, — обратился к мальчику Цицерон. — Ударь меня чем-нибудь по голове.
— Ударить тебя по голове? — растерялся Алеша.
— Да, трахни по ней хорошенько. Помнишь, как я починил её, когда тимиуки попали в меня булыжником?
— Помню, — ответил Алеша. Он отошел от ямы, поискал палку и нашел толстую сухую ветку.
— Давай, бей, — подбодрил его робот. Алеша поднял ветку над Цицероном, но подержав её над головой, опустил.
— Не могу, — дрогнувшим голосом сказал он. — Я почему-то не могу ударить тебя, Цицерон.
— Это не то, что ты думаешь, Алеша, — проговорил робот. — Мне не будет больно.
— Все равно не могу. — Алеша едва не расплакался от жалости к другу и собственного бессилия, а робот вдруг спросил:
— Ты когда-нибудь бил кулаком по телевизору, если он барахлил?
— Бил, — ответил Алеша. — Но ты же не телевизор.
— Алеша, для меня это обычное лечение, — сказал Цицерон. — Как если бы тебе сделали укол.
— Не могу, не могу, — бормотал в яме мимикр. — Не можешь, давай я трахну. Я парень простой, в народной медицине знаю толк. Если для поправки здоровья кому-то надо врезать, значит надо врезать.
— Куда бить, Цицерон? — наконец решившись, спросил Алеша.
— По затылку, — ответил робот. — Только не со всей силы. Просто постучи.
Алеша присел на корточки и три раза тихонько ударил по голове робота.
— Сильнее, Алеша, — попросил Цицерон. — Не бойся, все будет нормально.
— Действительно, — подал голос Фуго. — Что ты ударить что ли не можешь как следует? Так даже комара не убьешь. Давай я стукну. У него сразу все квадратные корни опять круглыми станут.
— Я сам, — решительно сказал Алеша и постучал посильнее. Сразу после этого правый манипулятор робота согнулся в локте, и пальцы-крюки легли на край ямы.
— Еще разок, — попросил Цицерон. — Только немного левее.
Алеша стукнул три раза, робот повернул голову, и тут выяснилось, что один фотоэлемент у него не работает. Он погас и больше напоминал круглую черную дырку.
Как только Цицерон зашевелился, Фуго моментально вылетел из ямы, чтобы робот случайно не раздавил его.
— Ну вот, лекарство подействовало, — обрадовался мимикр. Давай-давай, Цицерончик, вылезай из этой колдобины. Такой большой и сильный, а валяешься в яме. Не хорошо. — В голосе Фуго неожиданно появилась снисходительность и даже нежность, с какой обычно разговаривают с маленькими детьми. А Цицерон наконец зашевелился, оперся на правый манипулятор и встал. — Вот так, вот так, — бегая вокруг, подбадривал его мимикр. — Еще немножко и мы вылезем наверх. Может тебе ещё разочек врезать, для бодрости? — ласково спросил он.
— Спасибо, не надо. Теперь я сам. — Цицерон постучал по одной стороне головы, затем по другой, но левый манипулятор так и остался висеть вдоль туловища.
— Ну ничего, ничего, — успокаивал его мимикр. — Ты у нас и с одной рукой всех победишь. Главное — встал. Сейчас мы найдем с тобой водички, попьем…
— Я не пью, — перебил его робот. — По-моему, Фуго, тебя тоже не мешало бы постучать по голове.
— Нет, спасибо, — ответил мимикр. — Я травкой привык лечиться.
Еще некоторое время Цицерону понадобилось, чтобы выбраться на поверхность. Несмотря на размеры и огромную силу, вид у робота был немного жалким. Он весь перепачкался в земле, левый манипулятор безжизненно висел, один фотоэлемент погас, а другой едва мерцал под слоем грязи.
Еще с полчаса Алеша с Фуго приводили робота в порядок. Они хорошенько очистили его, протерли стекло фотоэлемента носовым платком, после чего робот снова обрел зрение и бодрость духа.
— Полезай в свой шкафчик, Фуго, — сказал он. — Вернее, в мой шкафчик. Нам пора идти.
— Вот это другой разговор! — обрадовался мимикр. — А то разлегся как свинкс с планеты Земля.
— Не 'свинкс', а сфинкс, — поправил его Алеша.
— Ну да, тот, который из книжки, — согласился Фуго и продолжил: Сфинксу-то простительно, он эти огромные могилы охраняет, а тебе ещё надо нас живыми до корабля доставить. Так что ты, милый, не падай больше. Ты за наши жизни отвечаешь перед его папой и моей тетушкой.
Фуго занял свое место в шкафчике, поворчал по поводу гаечного ключа, а Цицерон помог Алеше забраться на плечо, и друзья продолжили свой путь. Но теперь робот был куда более острожным. Он внимательно осматривал каждый бугорок, попадавшийся на пути, а в подозрительных местах вначале пробовал землю ногой и только потом наступал. И все же Цицерон ещё раз попал в ловушку — он наступил в петлю. Дерево, к которому она была привязана, резко распрямилось, но поднять металлического гиганта не смогло. Волосяная петля лишь затянулась на колене, и Цицерон остановился.
— Клянусь собственным выключателем, где-то поблизости живут туземцы, сказал робот. Он легко разорвал плетеную веревку и добавил: — Воды здесь нет. Пожалуй нам надо возвращаться к той тропе и идти дальше искать капитана. Иначе мы зайдем так далеко, что трудно будет вернуться.
— А может вначале мы зайдем к местным жителям и попросим у них воды и каких-нибудь фруктов? — спросил Алеша.
— Он правильно говорит, — пробубнил из шкафчика Фуго. — Нам срочно нужно подзаправиться.
Пока путешественники решали, куда идти, невдалеке послышался душераздирающий звериный рев и вслед за ним — крики, очень похожие на человеческие. Алеша с Цицероном даже не стали обсуждать, что делать дальше. Робот сорвался с места и, не разбирая дороги, бросился на голоса. На ходу он кричал: 'Держитесь, братцы, к вам иду я, Цицерон — гроза тимиуков!'
Метров через триста робот с Алешей выскочили из подлеска и очутились на опушке. Слева от них возвышались черные вертикальные скалы, у которых, прижавшись спинами к камням, стояли два явно разумных существа, похожие на бритых обезьян. На туземцах были короткие холщовые накидки, в руках они держали крепкие, сучковатые дубины, которыми и отмахивались от жуткого, как ночной кошмар, хищника. Монстроподобный зверь имел неправдоподобно сильные челюсти и гигантские клыки. Его серо-голубая шерсть стояла дыбом даже на хвосте, а узкие глаза излучали кровожадность.
Зверь держался на небольшом расстоянии от туземцев, не давая им убежать. Он яростно рычал, ходил от одного туземца к другому, бил хвостом, но нападать прямо не решался — дубины начинали мелькать в воздухе всякий раз, когда хищник подходил слишком близко.
— Им надо помочь, — сказал Алеша. — Долго они так не продержатся.
— Всем не поможешь, — снова забубнил мимикр. — Во Вселенной каждое мгновение погибает столько живых существ…
Пришельцев почувствовали одновременно и туземцы и хищник. Два охотника от удивления даже опустили оружие, а зверь развернулся к Цицерону, злобно рыкнул и принюхался. Запах чужаков ему явно не пришелся по вкусу, и чтобы отогнать их, зверь бросился на непрошеных гостей. Но к удивлению и хищника, и туземцев большой блестящий пришелец не только не сдвинулся с места, но и сам подошел поближе к зверю. Поступь у незнакомца была тяжелой, единственный зеленый глаз в тени под скалами светился, словно магический кристалл, и туземцы наконец поняли, кто перед ними.
— О, великий Громовержец! — воскликнул один из аборигенов. — Я тебя узнал!
Глава 14
Не раздумывая, Цицерон пошел прямо на хищника, и тот, опешив от такой наглости, на всякий случай отпрыгнул в сторону. Робот же подошел к скалам и встал между туземцами и нападавшим зверем. Алеша, сидевший на правом плече у Цицерона, повернулся к охотникам и увидел, что они попадали на колени и