— Самый лучший аквариум для леща — это сковородка.
Фыркнув, Фуго ушел в ванную, набрал в неё воды и выпустил туда больших красивых рыбин.
Когда пир был уже в разгаре, и гости перешли к веселым историям и анекдотам, в дом неожиданно вошел старый знакомый мимикров — рыжий детина из автобуса.
— О! Празднуете! — остановившись в дверях, удовлетворенно сказал он. Это хорошо!
Детину сразу же пригласили к столу, поставили ему стул, но он вежливо поблагодарил хозяев и отказался.
— Я на минутку, — объяснил он и, отыскав глазами инопланетян, радостно ткнул в Фуго пальцем: — Я же говорил, что вы никакие не лилипуты. Вы же карлики. Только не наши, а космические. Вот, говорят, что вы умеете превращаться в самовары. А я тоже кое-что могу. — Детина вразвалочку вышел из гостиной и вскоре вернулся с полным ведром воды. Все в ожидании замерли, а бугай взял ведро обеими руками и, не отрываясь, выпил всю воду до дна. Вот так-то! — громогласно икнув, с гордостью проговорил он. Затем здоровяк похлопал себя по раздувшемуся животу и, ещё раз отказавшись от угощения, тяжело вышел из дома.
— Гигант! — восхищенно проговорил Владислав Валентинович. — Ему бы цистерной работать.
Через несколько минут после того, как за рыжим детиной закрылась дверь, в дом вбежал Сергей Никифоров. Увидев собравшихся гостей, он хлопнул себя по лбу и растерянно сказал Алеше:
— Закрутился и совсем забыл, что у тебя день рождения. Поздравляю. Кстати, тебе тоже приятно будет взглянуть. — Корреспондент достал из сумки свежий номер газеты 'Необыкновенные новости' и протянул Фуго. — Это я написал о вас. Статья называется 'Сумасшедшая деревня'.
Название статьи всех очень развеселило, и только Фуго, словно завороженный, без тени улыбки искал нужную страницу. Он пролистал половину газеты, пока не наткнулся на большую фотографию, на которой он сидел в обнимку с тетушкой Дариндой. За спиной у мимикров стоял Алеша и корчил рожи.
— Это что, прямо про меня?! — наконец спросил Фуго.
— Здесь про все, что произошло в деревне, — ответил Сергей. — Между прочим, я пообещал главному редактору, что возьму у вас интервью.
— Интервью — это когда тебя спрашивают, как ты стал таким знаменитым, — расшифровал Фуго для тетушки незнакомое слово. — А ты им рассказываешь, что вот, мол, захотел и стал.
— Да, Фуго, теперь ты известен всей стране, — сказала Светлана Борисовна.
— А, ерунда, — вдруг ответил мимикр так, будто ему давно наскучила слава. — Вот годика через три вы увидите, как обо мне будут писать.
— Зачем же так долго ждать? — спросил Игорь Михайлович Минеев. — У меня много знакомых на телевидении. А передачу 'Магия и наука' ведет мой лучший друг — Юрий Альбертович Подгорный. Так что, я могу договориться о выступлении хоть на следующей неделе.
— Ну, если у меня будет свободное время, — совсем вжившись в роль звезды, ответил мимикр.
— У кого сегодня день рождения, у Фуго или у меня? — заметив, что Фуго совсем раздулся от важности, спросил Алеша.
— Да, вы пока займитесь именинником, — сказал Фуго. — А я пойду почитаю статью.
Когда пришло время пить чай, и женщины принялись убирать лишнюю посуду, в дверь робко постучали, и на пороге образовался запыхавшийся сержант милиции Иван Бурбицкий. Он долго извинялся, затем поднял с пола две огромные сумки и вошел в дом. Фуго, который уже несколько раз прочитал статью вдоль и поперек, встретил сержанта как старого друга. Они с Алешей не принимали участия в чайных приготовлениях, а потому усадили Бурбицкого за стол и объяснили, по какому поводу в доме собрались гости.
Иван поздравил именинника, долго тряс ему руку и даже тайком пошарил в своих карманах, в надежде обнаружить там что-нибудь интересное для подарка. Но нащупал лишь несколько серебряных пуль, приготовленных для оборотней, кусок бечевки и старую подтаявшую конфету, которую все никак не решался выбросить.
Наконец все снова начали занимать места за столом. В гостиную вошли Владислав Валентинович с Ириной Константиновной, и Бурбицкий резко встал.
— Здравствуйте, — громко, по-военному поздоровался он.
— Добрый вечер, молодой человек, — ответил Владислав Валентинович. Он хотел было пройти мимо, но сержант так же громко спросил:
— Вы не могли бы подписать нам несколько ваших книг?
— Почему же не могу? Могу, — ответил Владислав Валентинович, польщенный тем, что его отыскали даже в гостях на даче.
— Тогда вот, — сказал Бурбицкий и по-очереди расстегнул обе сумки. Одна была набита книгами, написанными Владиславом Валентиновичем, другая Ириной Константиновной. — Только, если можно, — продолжил Иван. — Напишите нашему капитану: 'Уважаемому Матвею Сергеевичу'. А мне и всем остальным подпишите: 'Дорогому Ивану…', 'Дорогому Александру…'. У меня есть список сотрудников милиции.
— Можно и 'дорогому', — согласился Владислав Валентинович.
— А хотите, я напишу вам 'Любимому Ивану…'? — спросила Ирина Константиновна.
— Не надо, — засмущался Бурбицкий. — 'Дорогому' хватит.
Полчаса ушло у Владислава Валентиновича и Ирины Константиновны на то, что бы подписать все книги. В списке, который принес сержант, было не менее тридцати имен, и каждому они придумали какое- нибудь приятное пожелание. А когда все это закончилось, за столом снова возобновилось веселье. Владислав Валентинович ушел танцевать со Светланой Борисовной, Игорь Михайлович Минеев пригласил Ирину Константиновну, а Бурбицкий, прожевав кусок пирога, выложил на стол серебряные пули и сказал мимикру:
— Это тебе на память. Чистое серебро. Отольешь себе из них ложку.
— Спасибо, — поблагодарил Фуго, не понимая, зачем отливать ложку из этих кусочков металла, когда в буфете этих ложек хватит на целую роту.
— Ну и чем закончилась та история, которую ты мне рассказывал, когда я сидел на шкафу? — вдруг спросил сержант милиции.
— А на чем я тогда остановился? — поинтересовался Фуго.
— На том, что этот зверь хотел тебя сожрать, но был сыт, — ответил сержант.
— Так вот, — начал мимикр. — Играл он со мной, играл и доигрался. Он ко мне свою зубастую морду приблизил, а я взял булыжник и ка-ак дам ему в глаз. Ажор со страшными воплями и убежал. И тогда я понял, что от страха даже я — беззащитный мимикр — могу победить любого кровожадного зверя.
Самыми последними, уже перед заходом солнца, на дне рождения у Алеши появились два, очень непохожих друг на друга, человека. Оба опоздавших гостя держали в руках по большому ананасу. Один гость был очень высоким и худым как щепка, другой — маленьким, с рыжей клочковатой бородой. Даже взойдя на крыльцо Алешиного дома, они не переставали спорить о том, есть ли Бог. Высокий человек в очках громко смеялся и говорил:
— Уже почти всю вселенную облетали, а вы все ещё в какого-то Бога верите.
— Да не в космосе, — возражал ему бородач. — Не в космосе надо его искать. Он в нас самих, в каждом из нас. Понимать надо!
Это были председатель сельского совета Степан Николаевич, которому жители Игнатьева все подробно рассказали о Фуго и Даринде, и местный дьячок, пришедший уговаривать инопланетных гостей окреститься в его церкви.
Они продолжали спорить и за чаем и даже втянули в эту старую как мир дискуссию всех взрослых. Но в конце концов, так и расстались, оставшись каждый при своем мнении.
После того, как гости разошлись по домам, Алеша почувствовал, что если прямо сейчас не ляжет, то уснет прямо на ногах. Пожелав всем спокойной ночи, он с трудом поднялся к себе в спальню, засыпая разделся и упал на кровать. Он уснул даже не успев натянуть на себя одеяло. И приснился ему его старый добрый друг — грузовой робот Цицерон.
