отвечает: взрывайте, а я не уйду. И только прошу оповестить моих арматоров о том, как я умер!
Сандакан засмеялся.
— Кажется, перегрузка угля закончена? — осведомился он.
— Идет последняя шлюпка. Можно снять с парохода наших людей.
— Так дай им сигнал, чтобы они покинули судно.
— А этот упрямец? Ты потопишь пароход выстрелами или протаранишь его борт?
— Увидишь! — улыбнулся загадочной улыбкой Малайский Тигр. Четверть часа спустя последняя шлюпка с углем и все люди, сторожившие пароход, уже находились на борту крейсера. Покинутый и пассажирами, и экипажем пароход, никем не управляемый, стоял почти неподвижно, ожидая решения своей участи. На командном мостике сидел на складном стуле капитан Конн и флегматично раскуривал свою трубку, ожидая гибели вместе со своим судном.
— Тихий ход! Вперед! — скомандовал Сандакан. И, подойдя к рулевому колесу, стал на место рулевого, намереваясь лично править крейсером. «Властитель океана», понемногу ускоряя ход, пошел прямо на неподвижное судно.
В нескольких десятках метров от обреченного, казалось, на гибель судна крейсер вдруг как-то незаметно, повинуясь едва уловимому движению руки Сандакана, изменил свой курс и прошел по борту парохода, не коснувшись его.
Капитан Конн, бледный, как полотно, но со сверкающими глазами глядел на приближающийся крейсер. И когда суда поравнялись, он невольно вскочил, ничего не понимая, ошеломленный, не верящий своим глазам.
— Если вам удастся, капитан Конн, довести ваше судно до гавани, — а течение вам благоприятствует, — крикнул Сандакан, — сообщите сами вашим арматорам…
— Что такое? — крикнул моряк.
— Что Малайский Тигр пощадил их судно единственно из уважения к храбрости его смельчака капитана. До свидания!
— Прощайте, сэр! — крикнул в ответ капитан, роняя трубку. Суда разошлись, и «Властитель океана» опять поплыл на север»
Смелый до дерзости и вместе с тем осторожный Сандакан не желал долго оставаться в этих опасных для него водах, где каждый день судно могло оказаться между эскадрой Лабуана и четырьмя английскими крейсерами. Поэтому он принял решение отправиться еще дальше на пути сообщения с Австралией. Едва ли англичане могли предположить, что он рискнет так далеко уйти от залива Саравака, а потому можно было рассчитывать, что на намеченном пути еще встретятся английские корабли.
Избрав дорогу, по которой почти не ходят крупные суда, Сандакан благополучно добрался до намеченных широт и словно коршун ринулся на ничего не опасавшиеся в этих водах английские суда, уничтожая их одно за другим и не встречая при этом никакого сопротивления.
Странствования в этих водах продолжались всего лишь неделю, но за эту неделю добычей «Властителя океана» стало около десятка судов разных размеров, и Англии были причинены многомиллионные убытки. Пополнив углем свои трюмы, Сандакан, узнав от нескольких встреченных парусных прао, что англо- китайская эскадра уже разыскивает его, ринулся на юг. Казалось, безумие, мания истребления охватывает душу старого борца за свободу Мопрачема. Он целиком сосредоточился на одной мысли — наносить все новые и новые удары Англии. Пока Янесу еще удавалось сдерживать Сандакана: при потоплении английских кораблей и экипаж и пассажиров все же отпускали на шлюпках. Правда, не исключено, что эти шлюпки затеряются в беспредельном просторе океана и никогда не дойдут до берегов, а их пассажиры погибнут. Но все же существовали некоторые шансы на спасение. А теперь в любой момент следовало ожидать, что Сандакан отдаст приказ топить встречные суда вместе с пассажирами.
— Наши дни сочтены! — говорил Сандакан Янесу. — Никто не поднимается против Англии. Нас предали. Мы предоставлены собственным силам. И весь мир против нас. Так почему же мы должны заботиться о наших врагах, почему нам не дают пощады, а мы должны щадить?
Помолчав немного, Сандакан заговорил снова:
— Угольные ямы полны. Когда мы используем этот последний запас — придет конец.
— Пустяки! — успокаивал его португалец. — Находили же мы до сих пор этот проклятый уголь на английских судах? А когда они уже не будут попадаться, станем забирать угольные грузы других флагов. Не все ли равно? Ведь в самом деле — мы вне закона…
— А потом?
— А потом, — вмешался чей-то скрипучий голос, — а потом, разве я не с вами?
Сандакан живо оглянулся. Около него стоял О'Брайенн.
Странно: с того момента, когда американец, или, вернее, ирландец, переселившийся в Америку, попал на борт «Властителя океана», его никто не видел и никто о нем не беспокоился. Он по целым дням копался у себя в каюте, возясь с какими-то аппаратами и при этом без устали ворча. Мало-помалу весь экипаж привык считать его действительно помешанным, но совершенно безвредным человеком.
И только теперь оригинал в первый раз вдруг напомнил о себе.
— Ах, да! Мы и забыли о вас! — засмеялся Янес. — В самом деле, ведь вы с нами. Вы человек, который какими-то чарами умеет останавливать летящие ядра.
— Вздор, вздор! — прервал его О'Брайенн. — Никогда я не обещал вам подобной чепухи. Останавливать летящие ядра я не берусь. Но взрывать пороховые погреба, находясь на значительном расстоянии от них, — это я умею. Мой аппарат собран и готов к действию. Я могу хоть сейчас приступить к делу.
Сандакан и Янес, вероятно, опять отшутились бы, но слова замерли у них на устах, когда сзади раздался новый голос, — серьезный, спокойный, убедительный голос Харварда.
— Да, господа! — сказал американец. — Вы напрасно так легко смотрите на это. Мой соотечественник все объяснил мне, и я признаю, что он, в самом деле, сделал великое открытие. То, что он может — действительно может делать — ужасно.
— Неужели? — в один голос откликнулись друзья.
— Да. Я думаю, на значительном расстоянии он может взорвать любой преследующий нас корабль.
Сандакан задумчиво пробормотал:
— Что же? Может быть, скоро придется испробовать на практике это странное изобретение.
В его словах все же ясно сквозило сомнение. Янес оказался доверчивее:
— Если мы спустимся на юг, — сказал он О'Брайенну, — у вас, сеньор, не будет недостатка в требуемом для ваших опытов материале.
Прошло еще два дня. «Властитель океана» мчался на юг, не встречая на своем пути ни единого корабля. По-видимому, поднятая паника распространилась и в этих водах, и английские пароходы и парусники прятались в защищенных или нейтральных портах. Но какие убытки, какие колоссальные убытки несла торговля «Владычицы морей», гордой Англии, только из-за сбоев в расписании движения судов, не говоря уже об их гибели?!
С другой стороны, исчезновение английских пароходов из тех вод, где, как коршун, кружился «Властитель океана», ставило и корсара в тяжелое положение: каждый день запасы его угля уменьшались, пополнить их было абсолютно нечем.
— Я никогда не думал, — сказал как-то Сандакан, — что оружие, попавшее мне в руки, — обоюдоострое. Оно одним лезвием грозит англичанам, другим — мне самому…
«Властитель океана», не встретив ни единого английского судна, дошел почти до берегов Малакки.
Встречались только суда других государств. Их корсар не трогал, но они также представляли грозную опасность для «Властителя океана», ибо могли оповещать о пребывании в данном месте корсарского судна английское адмиралтейство.
С каждым новым днем лица членов экипажа крейсера становились все озабоченнее, пасмурнее. Каждого угнетала мысль о том, что предприятие Сандакана может рухнуть, причем только из-за истощения угольных запасов.
— Девушки! — обратился однажды Янес к Дарме и Сураме, стоявшим на палубе и глядевшим в затянутую туманной дымкой даль. — Вы боитесь смерти?
— Почему вы задаете этот странный вопрос? — встрепенулась Дарма, живо оборачиваясь к португальцу.
