присутствии Мордрака, так что она не могла защищаться, понимая, что ей придется за это серьезно поплатиться. Кроме того, она не хотела лишиться привилегии свободно ходить по деревне.
В комнату вошла юная рабыня с едой и горячим отваром. Поднос украшала сосновая веточка. Гонора взяла ее в руки, вдохнула упоительный аромат и вспомнила небольшой лес на вересковой пустоши, где тоже росли сосны.
И ахнула! Сосны росли в гуще леса. Так откуда же здесь взялась эта ветка? Кто-то должен был ее отломить, а для этого нужно попасть в лес за пределами крепости.
– Где ты ее взяла? – воскликнула Гонора. Девушка опустила голову и испуганно сжалась, словно ждала, что ее сейчас ударят.
Какая знакомая реакция! Гонора подошла к девушке, ласково обняла ее и заговорила успокаивающим голосом:
– Не бойся, я не обижу тебя. Пожалуйста, скажи, мне просто нужно знать.
– Дочь моего хозяина приносит их из леса, – ответила девушка. – Она любит лес и часто туда ходит.
Гонора благодарно обняла девушку, сочувствуя ее тяжкому уделу рабыни.
– Спасибо. Но прошу, никому не говори, что я тебя об этом спрашивала.
Девушка кивнула и слегка улыбнулась, выходя из спальни.
Закутавшись в плащ, Гонора подождала, убедилась, что девушка ушла и не увидит ее, выскользнула из спальни и осторожно пошла в деревню. Она опасалась, что теперь, когда Каван уже близко, ее непременно остановят и прикажут вернуться в крепость, но никто не обращал на нее внимания, так что она гуляла до тех пор, пока не увидела дочь Мордрака.
Карисса сидела верхом на прекрасной вороной кобыле. Гонора понадеялась, что та ее не заметит, но их взгляды встретились. К счастью, Карисса тут же безразлично отвернулась и пустила лошадь медленной рысью.
Гонора украдкой шла следом. Как она радовалась своему умению быть невидимой, сливаться с окружением, не привлекать к себе внимания! Она шла вслед за Кариссой, и никто ее не замечал. Дочь Мордрака проехала еще немного и направила лошадь к большому дереву. Гонора терпеливо ждала, пока та обогнет огромный ствол и снова покажется на глаза, но Карисса словно по волшебству испарилась.
Никто ничего не заметил – ни жители деревни, ни стражники. Должно быть, это и есть путь в лес и выход из крепости. Потайное место, о котором никто не знает – или знают только избранные.
Тут в деревне затрубили тревогу, и Гонора сжалась в комок – вокруг заметались люди. Времени не осталось совсем, нужно бежать прямо сейчас, или будет слишком поздно.
Раздавались громкие крики, началась подготовка к сражению, и в этом хаосе Гонора скользнула за дерево и увидела проход в лес, густо заросший кустарником. Ветки рвали одежду и царапали кожу, но, пробравшись сквозь колючие заросли, Гонора увидела перед собой протоптанную тропинку и пустилась по ней бежать.
Каван сидел верхом на коне и смотрел на крепость варваров. За его спиной выстроилась шеренга воинов. Атаковать будет нелегко. Каменная стена тянулась от одной опушки леса до другой. Варварам удобно целиться с нее в нападающих, а густая чаща позади крепости тоже служит надежной защитой. Это место выглядело неприступным.
Но об этом Каван тревожился меньше всего. Он понимал, что Мордрак использует Гонору, чтобы заставить его сдаться. А еще он понимал, что не может думать только о жене, потому что должен помнить о своем клане. Каван мысленно возблагодарил Господа за мудрость, которой обучил его отец. Если бы не это, он вряд ли сумел бы спокойно оценить сложившееся положение.
К нему галопом подлетел Лахлан:
– Мы готовы и ждем твоей команды.
– Первый шаг за Мордраком, – ответил Каван, и в тот же миг деревянные ворота в каменной стене отворились.
Появился Мордрак, одетый в кожу и меха, а рядом с ним еще всадник. По росту и фигуре Каван легко узнал Калума.
Каван и Лахлан спустились вниз с откоса, чтобы встретиться с врагом. Каван безмолвно молился, чтобы жена его была целой и невредимой. А если это не так, то Мор-драку придется сильно помучиться перед смертью.
Каван старался не думать о том, что Гонора, возможно, сейчас страдает. Голова должна быть ясной, чтобы у него все получилось так, как задумано. Он не может допустить, чтобы единственной целью сражения была Гонора, должен думать не только о жене, и не важно, что это так сложно. Это единственный способ спасти и Гонору, и своих людей.
Каван в одежде цветов своего клана, гордо выпрямившись, сидел в седле. Лицо его было суровым, он крепко удерживал поводья – и собственный гнев, иначе накинулся бы на Мордрака и убил его голыми руками.
Он ничуть не удивился, увидев Калума рядом с варваром. Этот не удержится и захочет похвалиться своей воображаемой победой. Каван дождаться не мог момента, когда кулаком сгонит наглую ухмылку с этого лица.
– Добро пожаловать обратно, – произнес, самодовольно ухмыляясь, Мордрак. – Твой загон ждет тебя.
– Он мне не потребуется, – отрезал Каван с убежденностью, насторожившей его противников.
– Ты забыл, что твоя жена у меня, – напомнил Мордрак.
– Ты лучше молись, чтобы с ней все было в порядке, – все так же решительно предупредил варвара Каван.
Мордрак вцепился в луку седла.
– Я с большим удовольствием поимею твою жену у тебя на глазах. А потом убью тебя и воспитаю твоего ребенка варваром.
Каван подскочил в седле, но быстро взял себя в руки. Гонора носит ребенка? Его ребенка!
Боже милосердный, как он хотел обнять ее прямо сейчас! Он никогда ее не отпустит. Никогда и никуда не отпустит! Он должен уберечь и Гонору, и ребенка, не важно, какой ценой; сейчас это еще важнее, чем раньше.
– Ты сдашься, и я позволю твоей жене и клану жить дальше под моим предводительством, – резко бросил Мордрак. – Если же нет, все до единого Синклеры погибнут, и, конечно же, твое нерожденное дитя тоже. – Он посмотрел на ясное небо. – Сегодня прекрасный день для пыток и казней.
– Разве я могу доверять тебе? – спросил Каван, хотя больше всего ему хотелось вцепиться в глотку варвару и удушить его.
– Даю слово, – ответил Мордрак.
– Разве можно верить слову лжеца?
Мордрак ухмыльнулся:
– Разве у тебя есть выбор? Ты проиграл, Синклер. Смирись и спаси тех, кого еще можно.
Каван знал, что слово Мордрака ничего не стоит. Как только он сдастся, варвары вырежут весь клан Синклеров до последнего человека. Мордрак славился тем, что убивал любого, осмелившегося бросить ему вызов, а тех, кого брал в плен, превращал в рабов.
Тут Лахлан приподнялся в седле и посмотрел куда-то вдаль. Туда же всматривались и другие воины, удивленные появлением одинокого всадника у дальнего конца стены, сразу у опушки леса.
Трудно было понять, кто это, потому что на всаднике был надет темный плащ с капюшоном, сливавшийся с цветом вороного коня. Больше всего всадник походил на демона, возникшего из глубин преисподней и надвигающегося на них.
– Кто это? – гневно воскликнул Мордрак.
– Это не из моих людей, – резко бросил Каван.
– Врешь! – взревел Мордрак.
Всадник управлялся с конем искусно и приближался очень быстро. Если бы не его мастерство, он столкнулся бы сразу с четырьмя воинами Кавана. Скакун преодолел последние несколько футов, всадник натянул поводья и скинул капюшон.
