Собака тоже подошла к хозяину. Она вытянула голову к югу, чутко понюхала воздух и коротко пролаяла три раза.
– Неужели с Хурти и Агуром случилось несчастье? – с беспокойством прошептал охотник на змей.
– Боюсь, что да, хозяин, – сказал Каммамури, бросая испуганные взгляды на джунгли. – Они должны быть уже здесь, но не дают даже знать о себе.
– Ты не слышал выстрелов в течение дня?
– Слышал около полудня, а потом ничего.
– С какой стороны?
– С юга, хозяин.
– Ты не видел там ничего подозрительного?
– Нет, но Хурти говорил, что видел какую-то человеческую тень на берегу острова Раймангал, а Агур слышал странные шумы, исходящие из священного баньяна.
– Ах из баньяна! – воскликнул Тремаль-Найк.
– Да. Но что же мы будем делать, хозяин?
– Ждать.
– Но они могут…
– Тихо! – сказал Тремаль-Найк, сжав ему с силой руку.
– Что ты услышал? – прошептал маратх, замерев.
– Смотри туда: тебе не кажется, что бамбук колышется?
– И правда, хозяин.
Пунти еще раз глухо залаял, и тут же снова послышались таинственные звуки рамсинги. Тремаль-Найк вырвал из-за пояса длинный, богато украшенный серебром пистолет и взвел курок.
В этот миг из зарослей бамбука выскочил высокий полуголый индиец с топором в руке и, сломя голову, бросился к хижине.
– Агур! – в один голос воскликнули Тремаль-Найк и маратх.
Пунти с жалобным воем кинулся ему навстречу.
– Хозяин!.. Хо… зяин! – прохрипел индиец.
В два прыжка он оказался перед хижиной, но тут зашатался, обессиленный, и, закатив глаза, рухнул на траву, как подкошенный.
Тремаль-Найк бросился к нему.
Индиец казался умирающим. На губах у него пузырилась кровавая пена, лицо было разодрано и залито кровью, глаза, выкаченные из орбит, страшно расширились; он задыхался и хрипло дышал.
– Агур! – воскликнул Тремаль-Найк. – Что случилось? Где Хурти?
Агур испустил яростный крик, похожий на стон, и ногти его яростно впились в землю.
– Хозяин… хо-зяин! – прохрипел он с глубоким ужасом.
– Продолжай.
– Задыхаюсь… я бежал… ах хозяин!
– Может, его отравили? – прошептал Каммамури.
– Нет, – сказал Тремаль-Найк. – Бедняга бежал, как лошадь, и задохнулся; через несколько минут он придет в себя.
В самом деле, понемногу Агур начал приходить в себя и задышал свободнее.
– Говори, Агур, – сказал Тремаль-Найк через несколько минут. – Почему ты вернулся один? Что случилось с твоим товарищем?
– Ах хозяин, – дрожа, пробормотал индиец. – Какое несчастье! Если бы вы видели этого беднягу… там, распростертого на земле, окоченевшего, с глазами, вылезшими из орбит…
– Кого?.. Кого?..
– Хурти!
– Хурти мертв! – вскричал Тремаль-Найк.
– Да, его убили у подножия священного баньяна.
– Но кто убил его? Скажи мне, я пойду и отомщу за него.
– Я не знаю, хозяин.
– Расскажи все по порядку.
– Мы отправились выслеживать большого тигра. В шести милях отсюда мы обнаружили зверя. Хурти ранил его, но тигр ушел к югу. Мы преследовали его два часа и нагнали на берегу, напротив острова Раймангал. Но убить его нам не удалось. Едва завидя нас, он бросился в воду и перебрался на остров у подножия большого баньяна.
