Суйод-хану, нашему главе. – Манчади, знаешь ли ты Деву пагоды?
– А кто ж ее не знает?
– Хорошо, расскажи мне об Аде Корихант.
Молния жестокой радости блеснула в глазах Манчади.
– Рассказать тебе о ней! – вскричал он, странно ухмыляясь. – Никогда!..
– Манчади! – сказал Тремаль-Найк. – Берегись, не испытывай мое терпение. Где находится Ада Корихант?
– Кто знает! Может, на Раймангале, может, на севере Бенгалии, может, в море. Может, она еще жива, а может, и умерла.
Тремаль-Найк издал крик ярости.
– Умерла! – вскричал он, заломив руки. – Ты что-то знаешь. О! Ты скажешь! Ты все расскажешь, как только мы начнем жечь тебе ноги.
– Можешь сжечь и руки до самых плеч, Манчади не скажет. Клянусь моей богиней!
– Негодяй, ты что, никогда не любил?
– Я никого не любил, кроме моей богини и моего верного аркана.
– Слушай, Манчади, – вне себя закричал Тремаль-Найк. – Я освобожу тебя, я отдам тебе все, чем владею, до последней рупии, я стану твоим рабом, но скажи мне, где находится бедная Ада, жива она или мертва, скажи мне, есть ли надежда спасти ее. Я ужасно страдаю, Манчади, не заставляй меня страдать еще больше, не убивай меня! Говори, или я разорву тебя на куски своими собственными руками!
Манчади молчал, мрачно глядя на него.
– Но говори же, чудовище, говори! – завопил Тремаль-Найк.
– Нет!.. – воскликнул индиец с несокрушимой твердостью. – Я не произнесу ни слова.
– У тебя железное сердце!
– Да, железное и полное ненависти.
– Ради всего святого, говори, Манчади!
– Нет, никогда!
Тремаль-Найк схватил его за руки.
– Негодяй! – заорал он ему в уши. – Я убью тебя!
– Убей, но я не скажу.
– Каммамури, ко мне!
Он схватил пленника за руки и подтащил к огню. Маратх схватил его за ноги и приблизил к пламени. Жесткая кожа почернела от соприкосновения с горящими углями. Тошнотворный запах паленого заполнил всю хижину.
Манчади трясся, рыча, точно тигр; глаза его налились кровью.
– Держи крепко, Каммамури, – сказал Тремаль-Найк.
Душераздирающий крик вырвался из груди упрямца.
– Довольно… довольно… – проговорил он прерывающимся голосом.
– Ты скажешь? – спросил его Тремаль-Найк.
Манчади скалил зубы, кусал себе губы, но все еще молчал, хотя огонь продолжал жечь его мясо. Прошло еще несколько секунд. Второй вопль, громче первого, сорвался с его губ.
– Хватит!.. – прохрипел он. – Это слишком…
– Теперь скажешь?
– Да… скажу… хватит… Помогите!
Тремаль-Найк одним рывком отодвинул жаровню.
– Говори, негодяй!
Манчади взглянул ему в лицо глазами, полными страха и ненависти. Отчаянным усилием он сел, но тут же повалился на спину с хриплым стоном и остался лежать неподвижно со страшно искаженным лицом и перекошенным ртом.
– Он умер? – испуганно спросил Каммамури.
– Нет, без сознания, – ответил Тремаль-Найк.
– Нужно действовать осторожно, хозяин. Если он умрет раньше чем признается, нам будет мало проку.
– Он не умрет так скоро, уверяю тебя.
– Он скажет?
– Нужно, чтобы сказал. Ты слышал, что Ада, возможно, умирает? Я узнаю об этом все, даже если мне придется выпустить его мерзкую кровь каплю за каплей.
