внимательно вглядывался в смутные очертания Момпрачема, которые быстро таяли за кормой.
— Не помню, чтобы я когда-нибудь плавал на судне, более быстром, чем это, господин Янес, — отвечал маратх. — Пираты, как мне кажется, умеют выбирать себе суда.
— Ты прав, мой дорогой. Нет корабля, который мог бы состязаться с «Жемчужиной Лабуана». Через несколько дней, если ветер не ослабеет, мы будем у берегов Саравака.
— Без сражений?
— Не знаю. Это нельзя предугадать. В наших морях многие знают «Жемчужину Лабуана»; здесь много крейсеров, которые стерегут берега Борнео. Не исключено, что кому-то из них взбредет на ум помериться силами с Тигром Малайзии.
— А если это случиться?
— Черт побери, мы примем вызов. Тигр Малайзии, дорогой мой, никогда не отказывается от сражения.
— Я бы не хотел, чтобы на нас напал какой-нибудь большой корабль.
— Мы бы не испугались и крейсера. У нас в трюме хватит снарядов и пороха, а сабель и ружей столько, что можно вооружить население целого города.
— Однако у нас только восемьдесят человек.
— А ты знаешь, что это за люди?
— Я знаю, они храбрецы, но…
— Они даяки, мой дорогой.
— Ну и что?
— Это люди, которые не побоятся броситься на железную стену, защищенную сотней пушек, если знают, что по ту сторону ее есть головы, которые можно отрезать.
— Они охотятся за головами, эти даяки?
— Да, юноша. Даяки, которые живут в самых густых лесах на Борнео, зовутся охотниками за головами.
— Но это страшные люди.
— Ужасные.
— А что, если однажды ночью им взбредет в голову отрезать головы нам?
— Не опасайся. Они уважают и боятся нас больше своих богов. Достаточно одного слова или взгляда Тигра Малайзии, чтобы они стали кроткими, как овечки.
— Когда мы прибудем в Саравак?
— Через пять дней, если не случится ничего непредвиденного.
— Бури, может быть?
— Ну, — пренебрежительно пожал плечами португалец, — когда «Жемчужину Лабуана» ведет такой морской волк, как Сандокан, ей не страшны никакие бури. Я говорю о крейсерах, которые время от времени предпринимают охоту за нами.
— Так их здесь много?
— Понатыкано, как ядовитых колючек. Португальцы, англичане, голландцы и испанцы все вместе объявили войну пиратам.
— Тогда в один прекрасный день пираты исчезнут.
— О! Никогда! — с глубоким убеждением воскликнул Янес. — Пиратство будет существовать, пока на свете есть хоть один малаец.
— Это почему?
— Потому что малайцы невосприимчивы ни к какой цивилизации. Они не признают ничего, кроме обмана, поджога, грабежа, убийства — всех этих ужасных средств, которые позволяют им жить в достатке. Пиратство у них насчитывает уже много веков и будет продолжаться еще много веков. Это кровное наследство, которое передается от отца к сыну.
— Но почему не скудеет эта нация? Постоянные сражения должны бы обескровить ее.
— Чепуха, Каммамури, чепуха! Малайская нация плодовита, как ядовитые растения, как вредные насекомые. Умер один — родился другой, и этот не менее храбрый и кровожадный, чем его отец.
— А Тигр Малайзии — малаец?
— Нет, он борнезиец, причем знатного рода.
— Скажите, господин Янес, как же случилось, что такой страшный человек, который нападает на суда, истребляет целые экипажи, который грабит и сжигает деревни, который сеет повсюду ужас, так великодушно предложил спасти моего хозяина, которого он никогда не знал?
— Потому что твой хозяин — жених Ады Корихант.
— Он что, знал Аду Корихант?
— Никогда и в глаза не видел.
— Тогда я не понимаю…
— Сейчас все поймешь, Каммамури. В 1852 году, то есть пять лет назад, Тигр Малайзии был на вершине своего могущества. У него было множество людей, много кораблей, много пушек. Одно его слово заставляло трепетать народы Малайзии, англичане боялись его.
— Вы тоже тогда были вместе с Тигром?
— Да, уже несколько лет. Однажды Сандокан узнал, что на Лабуане живет прекрасная девушка, о которой ходили легенды, и захотел во что бы то ни стало увидеть ее. На одном из своих праос он отправился на Лабуан, но был обнаружен крейсером, побежден в морском сражении и ранен. Истекая кровью, он добрался до какого-то богатого поместья и здесь окончательно потерял сознание. Его подобрали, выходили, а когда он пришел в себя, то… Кого бы ты думал он увидел у своей постели в качестве сиделки? Ту самую девушку, которую так стремился здесь встретить.
— О какое странное совпадение!
— До этого Тигр Малайзии любил только бури и битвы. Но, увидев прекрасную девушку, он влюбился в нее до безумия.
— Кто? Тигр?.. Это невозможно! — воскликнул Каммамури.
— Я тебе рассказываю то, что было, — сказал Янес. — Он полюбил ее, она полюбила пирата, и они договорились вместе бежать.
— Почему бежать?
— У девушки был дядя, морской капитан, человек суровый и жестокий, непримиримый враг Тигра Малайзии. Я не буду рассказывать о всех драматических событиях, которыми полна эта история. Прежде чем Сандокану удалось похитить любимую и бежать, было множество кровавых сражений, много опасностей, когда жизнь его висела на волоске. А в конечном счете все это кончилось разгромом нашего Момпрачема. Сандокан со своей возлюбленной укрылся в Батавии 1. Я и еще тридцать человек последовали за ним.
— А другие?
— Все другие погибли.
— Как звали эту девушку, которая стала невольной причиной гибели Момпрачема? — спросил маратх.
— Марианна Гвиллок.
— И она в самом деле родственница Ады Корихант?
— Кузина, Каммамури.
— Вот почему Тигр обещал спасти Тремаль-Найка и его невесту! Скажите, господин Янес, Марианна Гвиллок жива?
— Нет, Каммамури. — с грустью сказал Янес. — Уже два года, как она спит в могиле.
— Умерла!
— Умерла.
— А ее дядя?
— Жив и все еще ищет Сандокана. Лорд Джеймс Гвиллок поклялся повесить его вместе со мной.
— А где он сейчас?
— Этого мы не знаем…
— Вы боитесь встретить его?
